в деревнях района их было много. Если отец Ивана свою общину зарегистрировал, немцы не хотели идти по этому пути. На суде на скамье подсудимых сидели двое. Учительница – организатор баптистской воскресной школы. Мало того, что вела религиозную пропаганду среди детей, что уже уголовно наказуемо, так ещё проводила занятия по изучению Библии под крышей деревенской школы. Второй подсудимый – руководитель незарегистрированной общины деревни. С его ведома существовала баптистская воскресная школа. Учительнице было под сорок, руководитель чуть старше. Получили они реальные лагерные сроки. Руководители общины дали четыре года (так и умер в тюрьме), учительнице – два. От клуба до машины, которая увозила их в тюрьму, шли осуждённые как победители – ступая по цветам. По обеим сторонам дорожки выстроились шеренги баптистов, и летели под ноги узников букеты цветов из рук единоверцев. Иван стоял поодаль, запомнилась фраза, брошенная кем-то: а кровью коммунистов мы ещё будем крыши красить. Иван коммунистом не был и считал приговор суровым. Учительница сказала на суде: «Я учила детей в воскресной школе любви, добру, честности, и вовсе не настраивала против советской власти, которая от Бога».
Додошкин разразился в газете целой полосой, описывая суд. В день выхода газеты, вечером Иван зашёл к родителям. Отец сидел за столом, перед ним лежала газета.
– Что скажешь, папа? – спросил.
– Даст Бог, когда-нибудь всё образумится. В Евангелии сказано и о гонениях христиан, и о наступлении торжества учения Иисуса Христа.
Свеча памяти
В День Победы Иван поднялся рано-рано утром, попил на скорую руку чай. Вывел машину из гаража. Договорились с сестрой Зиной, она была старше на три года, приедет к ней. Решил выехать пораньше, пока полиция спит. Она не лютовала, как в Москве, где требовались, куда бы ты ни ехал, пропуска, в провинции было проще, но лучше не сталкиваться со стражами порядка. По этой же причине Иван надел маску. Вчера в магазин пошёл, женщина в маске здоровается, а он понять не может – кто это. Оказалась, бывшая сотрудница, с которой проработали в клубе лет десять. И смех, и грех… Дорога была пустынной, фуры, ставшие обязательным атрибутом дорожной жизни, отсутствовали, граница с Казахстаном, он был рядом, закрыта на карантин. По обочинам стеной стояли в весёлой молодой зелени березовые леса. Весна ранняя, чаще к Дню Победы берёзы только-только выстреливали робкой зеленью, а то и голые стояли, в этом году полноценно шумели листвой. Иван уже попробовал в бане свежий веник, вполне. А с берёзовым соком прособирался. Двадцатого апреля берёзовые распустились.
До города доехал без приключений. Никто не остановил. Месяц назад был в Омске, тогда поразили пустые дороги, будто автомобилисты вымерли как класс. И прохожего люда не было на тротуарах. На этот раз картина выглядела иначе. Первый шок от короновируса, зверствующего в телевизоре, улетучился, утреннее движение в городе было обычным.
Сестра жила на восьмом
