поспешно щелкнул пальцами, не дожидаясь, пока дева-дракон заложит крутой вираж, разворачиваясь.
И, да, вернулась эта компания без приключений. Ну, почти. Всю обратную дорогу каждый занимался своими делами. Один магистр упорно боролся с тошнотой. Второй рассматривал пейзаж внизу и думал о великом, философском и бесполезном по своей сути. А представительница птичьего Дома за ними наблюдала. И пыталась что-то понять. Что-то неуловимое и, как это ни парадоксально, непонятное.
В общем, этой компании было спокойно и даже скучно, хотя подумать им было о чем.
А вот Лосту скучно не было.
И Нэлле не было.
А как нескучно было Кунмери, даже описать сложно. Кунмери вообще неожиданно для себя, при полном нежелании, познавал ранее неведомые грани мира и ничего с этим поделать не мог.
В этом мире, оказывается, потомственные стражницы, подсвечивая себе амулетом, могут хлопотать над каким-то жалким вольнонаемным магом, как селянки над покусанным соседским псом ребенком. Ну, просто один в один, перемежая помощь и вопросы о том, где и как сильно болит, с ворчанием и напоминаниями о том, что просили ту собаку не трогать и даже к ней не подходить.
Еще в этом мире грозные вольнонаемные маги, которых подобное отношение должно страшно оскорбить, особенно если его демонстрируют перед посторонними людьми, почему-то вяло улыбаются, дергают головой с обгоревшими с одной стороны волосами и мягко ворчат о том, что ничего страшного не произошло, да и не могло произойти. Потому что подобной пакости просто не могло не быть и против нее стояли щиты, которые пропустили самую малость. Так что все в порядке, не о чем беспокоиться.
Но это все было вовсе не самое странное, что вдруг взяло и обнаружилось в мире. Странное сидело под стеной, буквально в двух шагах от стражницы и вольнонаемного мага, держалось обеими руками за голову и что-то бормотало на непонятном языке. А его даже не пытались связать, чтобы не сбежало. Не пытались обездвижить. Да на него вообще не обращали внимания, хотя это именно это странное подожгло волосы Лосту. И оно при этом еще и не пыталось сбежать.
Выглядело это странное как молодой мужчина. Светловолосый, симпатичный и явно уставший. И Кунмери никак не мог понять, почему опасается к нему приближаться. Именно опасается, а вовсе не боится.
А еще Кунмери понимал, что стоять в проеме двери и таращиться на открывшуюся глазам картину – глупо. Но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что сделай он шаг в любую сторону и эта картина осыплется стеклянными осколками. Вместе со всем миром.
– Эй, – наконец рискнул заговорить Кунмери. Правда, с тем, что бы такого умного сказать, он не определился и именно поэтому сказал не умное. – Эй!
Лост оторвал взгляд от хлопотавшей над ним девушки и посмотрел на него так, словно был уверен, что Кунмери в данный момент вовсе не здесь, что он пытается убежать как можно дальше от этого места, на ходу проклиная свою невезучесть в целом и одного наглого вольнонаемного
