в будущем успехе, в 1962 году Джозеф Джексон создал семейную группу «Jackson Five», позже переименованную в «The Jacksons» («Семья Джексон»). В ее состав вошли пятеро братьев – Тито (лидирующая гитара), Джермейн (бас-гитара), Джеки (соло), Марлон (барабан, тромбон), Рэнди (клавишные, бас-гитара) и самый младший – Майкл. Вообще-то вокалистом детской группы, по мнению отца, должен был стать Джермейн, но как-то Кэтрин услышала пение четырехлетнего Майкла. Тот настолько уверенно справлялся с песнями Джеймса Брауна, что она заявила Джо: «Думаю, у нас вырос новый солист». И хотя Майкл был еще слишком мал, чтобы солировать в ансамбле, его взяли в «Jackson Five». По сути, малыша включили в семейную группу лишь с одной целью: добавить в программу экзотики. Однако почти сразу выяснилось, что у этого ребенка исключительные музыкальные способности. Уже в детстве он исполнял песни так, что, казалось, не нуждается в уроках вокала. Мальчик не только прекрасно пел и имел редкий музыкальный слух, но и отличался особой пластичностью, чудесно танцевал. Много лет спустя Джексон говорил: «Я помню, что пел как оглашенный, с огромным удовольствием отплясывал и чересчур выкладывался для ребенка. Многих деталей я, конечно, вообще не помню. Помню только, что «Jackson Five» начали по-настоящему завоевывать сцену, когда мне было всего лишь восемь или девять лет. Это очень яркий период для меня, потому что я был таким маленьким тогда. Я просто помню все окружение, каким оно было, всю музыку, которую я слушал. Мой отец играл на гитаре. Мой дядя играл на гитаре. Каждый день они приходили и играли прекрасную музыку. И мы начинали выступать под эту музыку. Я помню, как смотрел на оркестры, которые маршировали по улице. Я помню ритм, звук барабана. И каждый звук вокруг меня словно записывался в моей голове и превращался в ритм и в танец. Я танцевал даже под ритм стиральной машины. Моя мать ходила в прачечную, и я танцевал под тот ритм, и вокруг собирались люди. Я помню такие истории. Вокруг собиралась толпа народу, и они смотрели на меня. Такие вот мелочи я помню. Они являются отражением действительности».
Хотя родители Джексона были буквально одержимы музыкой, маленького Майкла никто не заставлял заниматься пением. По его словам, он пел, потому что ему это очень нравилось и потому, что петь для него было так же естественно, как дышать: «Я пел, потому что меня побуждали к этому не родители и не родственники, а моя собственная внутренняя жизнь в мире музыки». Однако, несмотря на то что с самого раннего возраста пение приносило Джексону огромное удовольствие, почти все воспоминания его детства связаны с работой. «Через улицу от нашей звукозаписывающей студии был парк, и, помнится, я смотрел на игравших там ребят. Я глядел на них и удивлялся – я просто не мог представить себе такой свободы, такой беззаботной жизни – и больше всего на свете хотелось мне быть таким свободным, чтобы можно было выйти на улицу и вести себя так, как они. Так что в детстве у меня были и грустные минуты». Неудивительно, что, проявляя неподдельный интерес ко всему, что было связано с музыкой, Майкл порой чувствовал себя несвободным,
