style="font-size:15px;"> – Да куда я в таком виде?
– Ну,… – замялся он, неопределенно пожав плечами, – могу подождать.
– Опомнись, – одарила она его грустной улыбкой, – нам ведь давно уже не семнадцать. Стара я по свиданиям бегать.
– Я понимаю, – опустив глаза, согласился он и, пытаясь скрыть чувство неловкости, тотчас переменил тему, – у тебя дети есть?
И снова боль пронзила сердце.
– Нет, – потупив взор, покачала она головой.
– Так вдвоем с мужем и живете?
– И мужа нет, – с вызовом бросила она ему в лицо, – как видишь, и препятствий для свиданий нет, – и, чтобы расставить все точки над «і», припечатала ледяным тоном, – но и желания встречаться с тобой у меня тоже нет. Никакого.
Игорь виновато опустил голову.
– Я понимаю, – выдавил он из себя.
– Не думаю… – глядя прямо перед собой задумчивым взглядом, произнесла она, но тотчас, словно очнувшись от своих мыслей, спросила: – Да и зачем это нам? Ничего уже не изменить. У тебя своя жизнь, у меня своя…
– Я должен объяснить тебе, Нюша, – убедительно начал он с примесью горечи и раскаяния, но она холодно оборвала его слова:
– Сколько мы с тобой встречались? Полгода? А с мужем почти двадцать лет прожили, и неплохо жили… И ничего, живу, как видишь. Как думаешь, нужны мне после этого твои объяснения?
Разговор завязался незаметно, слово за слово. Обойдя здание новой школы, они пошли по аллее, вдоль которой за ровным рядом тонкоствольных берез, словно солдаты в шеренгу, торцом выстроились пять близнецов-пятиэтажек. Аня шла не спеша, ничего вокруг не замечая. Шла просто по привычке. Игорь шагал слева, понуро опустив голову. Но и этого она не замечала. Слишком уж неожиданной была эта встреча. Сколько лет она ждала ее и боялась, представляла ее себе, гнала прочь эти мысли, а потом повторялось все снова и снова. И вот сейчас, когда она меньше всего о нем думала…
Его голос вывел ее из омута воспоминаний.
– Он умер? – напряженно спросил Игорь.
– Жив-здоров, – не глядя на него, отвечала она. – Детей не было, вот и развелись. Жили мирно и развелись мирно.
Остановились у ее дома. Остановились и все. Но это не волновало ее, потому что понимала, чем оно все закончится, как понимала и неизбежность этого. Было бы глупо, начав разговор, не закончить его, упершись в стену дома. Никаких препятствий в этой стене не было.
– Зайти можно? – с плохо скрываемым чувством неловкости спросил Игорь.
– Пошли, – согласилась она с вялым безразличием, но, помедлив, все же добавила, – только я гостей сегодня не ждала.
– Я же не на угощение напрашиваюсь, – попытался пошутить он.
Не спеша они вошли в подъезд типичной провинциальной хрущевки. Такими до сих пор пестреет, если не вся территория бывшего Союза, так добрая ее половина. За столько лет все уже успело стереться из памяти. А сейчас вот снова вспомнилось: и лавочка эта у подъезда,
