убить его, и будь в ее руках нож, непременно бы это сделала.
– Куда? – девушка села на кровати, ожидая, когда он развяжет ей ноги.
– Увидишь, – ответил он. Однако, совсем без агрессии. «Если идет убивать», – задумалась Верка, – «зачем тогда умываться?».
Минуя знакомую тропинку, они обогнули озеро с другой стороны. Он подождал, пока Верка умоется, не произнося ни слова. Затем продолжил путь, держа ее в поле зрения. Мужчина шел целенаправленно, углубляясь все дальше в лесную чащу. Спустя некоторое время домик остался позади и, обернувшись, Верка не увидела даже озера. Прежде, чем она успела запаниковать, картинка сменилась, словно кто-то промотал пленку диафильма. Лес поредел и расступился, открывая взору широкую низину.
Луг был совсем не большим, за ним опять виднелся лес, но уже смешанный, где березы перемежались с другими деревьями, названий которых Верка не знала. Палитра красок здесь также менялась, и суровость вековых сосен уступала нежной зелени трав. Верка застыла, лихорадочно пытаясь найти причину этой внезапной прогулки.
Мужчина взял ее руку, помогая спуститься с холма. И, подойдя ближе, она остановилась. На фоне сочной осоки, желтела мелкими цветочками какая-то поросль. Создавая фон для еще более прекрасных растений. Словно выскочки на уроке, то здесь, то там, выныривали ирисы, разбавляя однотонный ковер яркими мазками. Особенно заметные на желтом фоне, они росли неравномерно, то скучиваясь в одном месте, то бросаясь врассыпную. Вблизи цветы выглядели еще прекраснее. На высокой крепкой ножке их было по два, а где-то по три штуки. Изящно загнутые наружу лепестки открывали взору венчик цветка, похожий на орхидею. Изумительный, насыщенный лиловый так гармонично сочетался с желтым. И Верка в который раз признала, что природа – лучший художник!
– Нравится? – звук его голоса тут же вернул ее на Землю, и восторженно-удивленное выражение сошло с лица девушки.
– Да, – отрывисто бросила Верка, не оборачиваясь.
– Это ирисы, дикорастущие, – пояснил он.
– Серьезно? – Верка хмыкнула, – а я думала, чертополох!
Он присел на корточки, сорвал один лиловый венчик.
– Их называют касатики за то, что их листья по форме напоминают косу, – он поднял цветок над головой, изучая его на просвет, – когда нет цветков, они смотрятся так себе с этой листвой.
Мужчина подошел и сунул цветочек за ухо Верки, поправил ей волосы.
– Тебе идет, – отойдя на пару шагов, он оценил свое «творение».
Верка нахмурилась, однако, цветок не вытащила. Нужно было начать разговор. Возможно, сейчас был самый подходящий момент.
– А что это за место?
Он отыскал небольшую проплешину и приземлился прямо на землю.
– Спички высохли, – он не озвучил приглашения сесть, достал коробок и зажег сигарету, – это особенное место.
– Ты...., – решилась предположить Верка, – ты здесь вырос?
