Мейри вспыхнули, ей хотелось скрестить руки на груди, но она не стала этого делать. Пусть смотрит! Пусть жалеет, что оставил ее и больше никогда к ней не прикоснется!
– Я вообще о тебе не думаю! – соврала Мейри. – Или вам так трудно в это поверить, капитан Грант?
Иронично выгнутая бровь, насмешливые складки у рта доказывали, что перепалка с нею доставляет ему удовольствие.
– Это не так трудно, как убедить себя, что ты не самая холодная девушка Англии, Ирландии и Шотландии.
– Вот как? – Мейри пыталась сохранять спокойствие, чтобы не забавлять его вспышками гнева. – Значит, ты признаешь, что являешься знатоком женщин?
У Коннора была привычка слегка наклонять голову и смотреть на нее исподлобья. У Мейри от этого взгляда подгибались колени. А может быть, дело было в его низком, рокочущем голосе и всегдашней уверенности, будто он сумеет поймать любой предмет, который ей вздумается швырнуть в него.
– Ну, я пока не побывал во Франции, а значит, не могу считаться настоящим знатоком.
Мейри вцепилась пальцами в ткань рубашки, чтобы не броситься на него с кулаками.
– Не скромничайте, капитан. Вы и я – мы оба знаем, что вы умеете уложить девушку в постель, а потом сбежать.
Улыбка сползла с лица Коннора. Мейри могла бы торжествовать, но почему-то ей не хотелось.
– А теперь, будь любезен, – осторожно отступая к двери и распахивая ее, проговорила Мейри, – вспомни о приличиях, которым ты когда-то так строго следовал, и оставь меня, чтобы я смогла одеться.
Коннор шагнул к двери, а Мейри испытала громадное облегчение. Находиться с ним в одной комнате, наедине, как прежде… Здравый смысл девушки подвергся суровому испытанию.
Но, оказавшись у двери, Коннор не вышел, а захлопнул ее, крепко обнял Мейри за талию и пробормотал:
– Упрямая чертовка! – Потом притянул ее ближе и сломил остатки сопротивления властным поцелуем.
У Мейри подломились колени.
Черт возьми, он может притворяться англичанином, но целуется он как шотландец! Остатки разума в ней требовали сопротивления, но на самом деле она не могла пошевелить даже пальцем и едва дышала. Его язык ворвался в ее рот как завоеватель, требуя то, что не принадлежало никакому другому мужчине. Сердце Мейри отчаянно колотилось. В голове стало легко и пусто. А может быть, на нее так подействовал его запах, его собственническая манера. Коннор целовал ее так, словно никогда не терял права на это.
Но ведь это не так. Прошлой ночью она вела себя глупо: позволила старым чувствам одержать верх над рассудком. Она не тосковала по нему и по той жизни, к которой стремилась и которой ее лишили. И не хочет его возвращения, возвращения прежних надежд.
Резким движением Мейри оттолкнула его, а потом изо всей силы стукнула по лицу. От удара голова Коннора мотнулась назад. Несколько мгновений он стоял без движения, только легонько пошевелил челюстью, по которой она ударила. Затем обжег ее яростным, гневным взглядом, приподнял
