сторону, но не настолько быстро, чтобы Риган не прочла в них выражение глубокого смирения.
– Ведь ты же знаешь, что со мной происходит, не так ли?
– Поверь, Риган, иногда лучше не знать ответов на все твои вопросы, – глубоко вздохнув, ответила старейшина.
Этого было вполне достаточно, чтобы девушка вскочила с места и обежала вокруг Мейри, не в силах оставаться вместе с ней ни на минуту. Ей просто необходимо было побыть сейчас в одиночестве.
– Мне нужно немного пройтись.
– Как ты не можешь понять, Риган, что нужна нам всем? Из года в год нас становится все меньше, и я опасаюсь, что в один прекрасный день останусь здесь совсем одна.
Сердце в груди Риган сжалось, последние слова Мейри заставили ее остановиться у самой двери, ведь действительно, с ее побегом жителей поселка становилось еще меньше.
– Будь что будет, – обреченно прошептала Риган.
Не останавливаясь ни на секунду, она вышла из дома и зашагала прочь из места, в котором когда-то очень давно было основано целое поселение, а теперь насчитывалось лишь двадцать три друида. Она не остановилась даже когда Браден, малыш из поселка, позвал ее собирать ягоды. Риган казалось, будто она медленно, но верно сходит с ума. Существовало что-то более значимое, заставлявшее ее продолжать путь, нежели простая головная боль. Ее сны наполнялись яркими образами, но Риган не могла понять их значение и смысл, хотя была готова поклясться, что когда-то видела все собственными глазами – людей, места, события. Все, что когда-то знала, но не могла объяснить. Почему-то не могла.
Все это выходило за пределы логики. Никогда не покидая пределов Лох-Оу, Риган не могла вдруг увидеть величественный замок на утесе или горную вершину, на которой – и она была невероятным образом уверена в этом – порождалось зло. Девушка приостановилась около сосны, и ее руки коснулись грубой коры дерева. Солнце просвечивало сквозь раскидистые ветви, создавая на земле обворожительный яркий узор. Риган находила его восхитительным – всегда, но только не сегодня. Запахи хвои и прелых листьев, смешанные с едва заметным сладковатым цветочным ароматом, не оказали на нее обычного успокаивающего действия.
Беспокойное чувство, растущее в Риган день ото дня, не позволяло сомкнуть глаз даже ночью. Тревога стала неотъемлемой частью существования, требующей от девушки как можно быстрее уходить из поселка, пока… Что именно «пока», Риган было неизвестно. Оставалась лишь уверенность, будто что-то должно произойти.
Среди друидов Риган находилась в безопасности. Хотя они и не давали ответов на ее многочисленные вопросы, но проявляли по отношению к Риган любовь и дружбу. Но такая безопасность сохранялась лишь внутри поселка, поскольку снаружи находилась Дейрдре, драу, охотящаяся на друидов. Встряхнув головой, Риган проглотила последний болезненный комок во рту. Мысли прервал соколиный крик. Казалось, дикая птица кричала специально для нее. Несомненно, здесь было замешано волшебство. Риган не знала, зачем и почему, однако просто была уверена в этом. Она
