на меня, чужестранец. Не бойтесь, я не устану, я сильная, а наш дом недалеко отсюда.
– Дайте мне свое оружие, – робко прибавила Галатея, взяв у капитана саблю, – оно мешает вам идти.
Арман охотно уступил желанию этих обворожительных созданий, и они повели его в сторону рощи. С одной стороны хорошенькая Эстелла старалась приноровить свой шаг к размашистой походке офицера, с другой – Галатея, оставившая барашков на попечение Дианы, шла, неся в руках смертоносное оружие, на котором она еще не заметила красноватых полос. Молодой человек смотрел поочередно на ту и другую с невыразимым восторгом.
– Чужестранец, – сказала Эстелла, – извините мое любопытство, но если вы солдат, воин, то как же у вас нет ни блестящего шлема, ни золотой кирасы, ни серебряного щита, ни длинного копья, украшенного цветом вашей невесты?
Этот наивный вопрос заставил капитана улыбнуться.
– Республиканские солдаты, прекрасное дитя, – ответил он, – одеваются вовсе не так, как древние рыцари. У нас нет ни кирас, ни щитов, наши одежды, как видите, не роскошны, и никогда до сих пор, – продолжал он, бросив выразительный взгляд на Галатею, – я не имел счастья носить цвет какой бы то ни было красавицы.
Галатея, более серьезная и более осторожная, поспешила сказать:
– Извините мою сестру, она в первый раз увидела чужестранца и не имеет никакого понятия о том мире, из которого вы пришли.
Тем временем из рощи, к которой они направлялись, вышли два человека. Один был Гильйом, проводник Армана, другой – старик высокого роста с длинной бородой. Голова его была не покрыта, и густые седые волосы рассыпались по плечам. Старик держал в руке посох, в котором он, однако, не нуждался, потому что шел твердо и уверенно.
– Филемон! – почти в один голос прошептали девушки со страхом.
От старика не укрылось их смущение. Подойдя к сестрам, он сказал:
– Успокойтесь, мои милые, я не буду бранить вас за то, что вы оказали гостеприимство раненому солдату. – И прибавил, обращаясь к Вернейлю:
– Будь благословен твой приход к нам, молодой человек! Ты найдешь здесь только друзей.
Он протянул капитану руку и обнял его.
Вернейль, уже ничему не удивляясь, поблагодарил старика.
Между тем приближалась ночь и на небе появились первые звезды. Филемон тихо что-то сказал Гильйому, который поклонился ему с покорностью и удалился. Потом старик обратился к девушкам:
– Идите к своему стаду, мои милые, и предоставьте мне отвести чужестранца в наш дом… Вечерняя роса вредна для овец…
Эстелла и Галатея подчинились и не без сожаления вернулись назад, а Филемон, держа в одной руке саблю Армана, а другой поддерживая раненого, направился к дому.
С минуту они шли молча.
– Молодой человек, – прервал наконец молчание Филемон, – ты теперь мой гость. Не скрою, что если бы можно было поступить иначе, то я никогда не отважился бы допустить сюда чужестранца… Но просьба
