от колонны, к площадке подрулили несколько «Уралов», набитых «контрабасами». Первым выпрыгнул загорелый старший прапорщик в пропыленном «комке» с «акаэсом». Следом за ним из кузова посыпался как горох служивый народ. Слегка припадая на правую ногу, контрактник подошел к пацанам.
– Здорово, мужики!
– Здорово, земеля!
– Водицей не угостите?
– Отчего же не напоить хороших людей! – бодро отозвался Ромка Самурский, окидывая внимательным взглядом контрактника.
– Откуда будете? – полюбопытствовал Чернышов.
– Из Тоцкого!
– Из-под Оренбурга?
– Ага.
– Из оренбугских степей на курорт потянуло? – съязвил напарник.
– Да вот решили развеяться, чеченским абрекам холку начистить, уж больно они обнаглели!
– Что, помоложе у вас там никого не нашлось? Древних пенсионеров набираете! – Ромка Самурский, присвистнув, кивнул на одного из «контрабасов», здоровенного мешковатого мужика с запорожскими усами, увешанного как новогодняя елка оружием и боеприпасами, который не без посторонней помощи с трудом спускался с машины.
– Этот дедушка в свое время Афган прошел! – криво усмехнулся в ответ старший прапорщик. – Вы еще под стол ходили, а он уже две Звезды за спецоперации имел. Не один «духовский» караван с оружием раздолбал. Не смотрите, что он с виду такой домашний. Наш пенсионер еще себя покажет в деле, такие, как он, тридцати гавриков, как вы, стоят!
– Сидел бы дома да внуков нянчил, зеленые сопли им смахивал да подгузники стирал! Понесла дедка нелегкая в Тмутаракань за приключениями на свою задницу!
– Посидел бы ты на его нищенскую зарплату с кучей голодных ребятишек, глядишь, и не туда бы занесло!
В толпе среди прибывших мелькала то здесь, то там разбитая, сильно поцарапанная, с темным фингалом под глазом физиономия одного из бойцов.
– Чего это пулеметчик у вас такой разрисованный, как индеец, вышедший на тропу войны; мода, что ли, нынче такая или маскировочный макияж навел?
– Поскользнулся на арбузной корке, – улыбнулся в ответ приезжий в усы.
– А я слышал, что у контрактников дедовщины не бывает, – продолжал подтрунивать над ним Ромка, не обращая внимания на Танцора, который настойчиво толкал его в спину.
– Я раньше тоже так думал, – беззлобно отозвался старший прапорщик и, наклонившись над шлангом, жадно припал губами к ленивой теплой струе. Вокруг «водовозки» столпились покрытые пылью молчаливые бойцы. Молодых лиц среди них встречалось мало. В основном это были зрелые мужики, лет по тридцать-сорок.
– Да, братцы, вода здесь дерьмо, вонючая какая-то! С сероводородом, – сказал контрактник, поднимая лицо и сплевывая. – Наша вкуснее!
– Спору нет, Михалыч!
