с папой отдали что-то из добычи, поднятой с корабля, который затонул близ берегов Ямайки.
Сидевший на плече у Весельчака попугай издал крик:
– О, вот и он! Сам босс!
Из тени, колыхаясь, выступил пузатый человек весом центнера в полтора. На макушке у него была лысина, а вокруг лысины – венчик мокрых курчавых волос. Приветственно улыбаясь, он засеменил к нам по веранде магазина, переваливаясь, будто пингвин, только размером с медведя. Одет он был в мятую гавайскую рубашку (с темными полукруглыми пятнами пота под мышками), мешковатые шорты карго и пляжные тапки, которые хлопали его по пяткам. Мне показалось, что я где-то уже видел этого типа.
– А, это ты, Луи Луи, – сказал напрягшийся было Томми и слегка расслабился.
– О да, собственной персоной и во плоти, как говорится. Во плоти, – повторил Луи Луи, похлопал себя по животу (тот заходил волнами, словно желе) и рассмеялся.
Я подумал, что таким мог бы стать Санта-Клаус, если бы жил в дешевом мотеле на берегу моря, вонял потом и целыми днями сидел в крытой пальмовыми листьями хижине и слушал перестук барабанов.
– Так-так-так. Как я рад снова вас видеть! Давно к нам на Кайманы не приезжали Кидды в полном составе.
– Шесть лет, – сухо сказала Шторм. – И на всякий случай, если вы не заметили: мамы и папы с нами нет.
– Ах да, конечно, я заметил. Жаль. Уехали читать лекцию, да?
– Что-то в этом роде, – сказала Бек. – Послушайте, мистер Луи, может быть, поговорим обо всем… под крышей?
– Ах да, конечно. Под крышей. Отличная мысль. Нечего стоять на солнце. Выпьем чего-нибудь холодненького. Закажем жареных моллюсков, а? Пошли, ребятки. У нас будет долгий разговор. Очень долгий. Спасибо, Морис.
Он чуть кивнул парню, который накануне вечером привел наш корабль в бухту.
– Я вам еще нужен, мистер Л.?
– Нет. Пока нет. А там видно будет.
– Ну ладно. А-ха-ха-ха!
Морис двумя пальцами коснулся края своей невесть откуда добытой полицейской фуражки, развернулся и направился к автомобилю. Мы вслед за Луи Луи вошли под своды его заведения.
– Как жаль, что вашего отца вызвали так внезапно, – говорил мистер Луи, пока мы лавировали среди громоздившихся тут и там куч барахла. – Он вез мне одну важную вещь. Очень важную. Помнится, мы заключили такую забавную сделку…
– Ого, – сказал Томми, пытаясь сменить тему, – у вас тут до сих пор сохранилась доска с автографом Дюка Каханамоку.
– А, ну да, она у нас давно.
– Я все детство думал, что она называется «Не-Трожь», – пошутил Томми.
– Ах, дети – это такая радость, – хохотнул мистер Лу. Он снял очки (там, где они касались бровей, были жирные разводы), и его глаза-бусинки с хитрецой забегали туда-сюда. – Хочешь, Томми, дам тебе ее потрогать?
– А можно?
– Конечно! Полагаю, это будет весьма
