поинтересовался бугай, глядя на меня сверху вниз.
Вдруг меня осенило! И, подавив желание разрыдаться, я сунула руку в карман куртки.
– Вот! У меня есть телефон! – продемонстрировала я новехонькую раскладушку.
– Да что ты? – слащаво произнес бугай, и обратился уже не ко мне, – Слыхали, пацаны? Телефон у нее есть!
Это «пацаны» вновь резануло мой слух. Если в темной коморке, кроме этих двоих, есть и другие, живой мне точно не выбраться. Все происходящее казалось глупым и нелепым. Точно я вдруг стала героиней чьей-то бредовой фантазии. Как могла я угодить в подобный переплет? Такого не случается в жизни! С кем угодно, но не со мной!
Движения мои стали замедленными, страх точно пригвоздил меня к полу. «Что делать, что делать, что делать…», – лихорадочно соображала я. Тем временем бугай усадил Кекса на пол, накрепко привязав за поводок к трубе. Пес уже не лаял, а только жалобно скулил. Испуганно прижав уши, он забился в темный угол.
– Давай-ка посмотрим, что у тебя еще есть, – заговорщически произнес бугай, в два шага оказавшись рядом.
– У меня правда больше ничего нет! – заверила я, и в доказательство вывернула наизнанку карманы.
– А мне так не кажется, – сказал он и сделал знак «напарнику».
Вопреки тщедушному телосложению, тот оказался на удивление сильным. Пальцы его, подобно металлическим браслетам, намертво сомкнулись вокруг запястий. Я дернулась, набрала в легкие воздуха, собравшись закричать. Но не успела… Огромная ладонь зажала мой рот.
– Ты не будешь кричать, – прошептал бугай, приблизив лицо. Я видела подернутый дымкой, чуть захмелевший взгляд. Его руки пахли сигаретами. И так не к месту мне вспомнился Димка… Комок в горле тотчас сжался, и к глазам подступили слезы. Я стиснула веки, и прохладные капли скользнули по щекам, достигнув влажной и горячей мужской ладони. Он убрал ее.
– По… пожалуйста, – не узнавая собственный голос, едва слышно, шепнула я, – отпустите меня.
– Отпустим, обязательно отпустим, – заверил меня бугай, – только не сейчас.
За спиной хохотнул второй, и сильнее сжал мои руки. Бугай приблизился, загородив свет от лампы. Я уперлась взглядом в его грудь, пытаясь разобрать надпись на футболке. Рисунок изображал человечка, беспомощно подвешенного на веревке. Наподобие героя компьютерного ребуса. Рядом в квадратиках были прописаны буквы, одной не хватало.
Я понимала, что так, или иначе, они меня изнасилуют. И мое сопротивление лишь все усугубит. Тем, кто сопротивляется, ломают кости… Едва ли я могла противостоять даже одному из них! А потому в тот самый миг смирилась с неизбежным. Решив, что смогу пережить, перетерпеть, чтоб выйти отсюда живой, а уж после… Быть может, сумею забыть…
– Пожалуйста, – сказала я упавшим голосом, – только… не бейте.
– Ну что ты! – впервые подал голос тот, что держал мои руки. Тембр у него был мягкий и низкий. И мне подумалось, что подобный голос хорошо звучал бы под гитару, – Что ты! – повторил
