от удивления челюсть отпадает с мелодичным звоном.
Правда, через секунду Сергей сообразил, что звякнул приехавший лифт, а не его челюсть, но, судя по усмешке холеного мужчины, на лице парня отразилось вовсе не «сияние чистого разума».
Это и есть профессор Шустов?!
Не суетливый старичок в мятом костюме и с густо усеянными перхотью плечами, как ожидал Сергей, а моложавый подтянутый дядька, больше похожий на олигарха какого-нибудь, а не профессора?!
На обращенный к нему вопрос следовало как-то реагировать, но вот ведь незадача – все силы немедленного реагирования Сергея Тарского были натренированы на общение с женским полом, с коллегами по науке необходимости пускать их (силы) в ход до сих пор не возникало.
И вместо изящного словесного кульбита, который превратил бы неловкость ситуации в забавный эпизод, парень смог выдать только сокрушительное по внятности и наполненности смыслом:
– Э-э-э… А… Мнум…
От последнего Сергея вообще перекосило, но словесный запор продолжался, и неловкость стремительно приближалась к отметке «позор».
К счастью, не долетела. Спасли открывшиеся створки лифта и добавившиеся к этому моменту новые постояльцы, среди которых была и дама – квадратная такая тетя с очень коротко стриженными волосами. Женственности «добавлял» и почти мужской костюм, и тупоносые туфли на низком каблуке, и полное отсутствие маникюра на руках, но все же принадлежность к женскому полу в ней угадывалась, и Тарский с облегчением уступил место в лифте, мило улыбнувшись в ответ на благодарность.
Профессор никому ничего уступать не стал – он ведь первым пришел к лифту – и отбыл по месту назначения. Или пребывания?
Да какая, собственно, разница, главное – исчез. Забрав с собой кретинизм ситуации.
Потому что к моменту следующей встречи Сергей сумеет вернуть себе адекватность и способность поддерживать беседу на должном уровне.
И теперь Тарский уже не пытался избавиться от общества профессора, наоборот – чем больше он размышлял об их необычном знакомстве с Шустовым, тем сильнее хотелось познакомиться с будущим научным рецензентом поближе.
Фу ты, да не в том смысле! Просто Петр Никодимович выглядел именно так, как сам Сергей хотел бы выглядеть в этом возрасте. Не затерханным книжным червем и не рыхлым сибаритом с обленившимися мозгами, как его непосредственный руководитель Исидор Полуэктович, давно уже забывший о науке вообще и о собственных исследованиях в частности и державшийся только за счет пахавших на него аспирантов, а вот таким: стильным, подтянутым, ухоженным, с умным ироничным лицом и цепким взглядом-рентгеном.
До сих пор таких людей Сергей встречал только в среде коллег отца по бизнесу. И вдруг – вуаля! Оказывается, и среди людей науки встречаются подобные экземпляры.
И общение с таким редчайшим экземпляром должно быть очень интересным. Вряд ли Петр Никодимович способен беседовать исключительно на тему науки и собственных исследований, он явно
