женщины.
Лежу на своем бушлате под кустом и размышляю о вчерашней бомбежке. Я, по честному, не ощутил страха. Нет, я еду на войну не для геройства. На черную работу для Родины, без фразы. Но попутно – хирургия. Наверное, это единственная военная работа, полезная и для мира.
Прервал меня дневальный из «штаба»:
– Товарищ военврач, начальник требует.
Что ему еще там понадобилось? Иду к другим кустам, где, знаю, расположился Хаминов с интендантами. Вижу рядом с ним незнакомого военного в гимнастерке.
– Инспектор санотдела армии, военврач второго ранга такой-то (фамилию не уловил).
И дальше – деловой разговор.
– Я привез вам книжечку, очень важную книжечку: «Указания по военно-полевой хирургии». Вот она, получите. В ней изложена наша единая доктрина.
Книжечка невзрачная, без переплета, малоформатная, но толстенькая.
– Следующее: назначаетесь ведущим хирургом ППГ. Положение о ведущем хирурге вам, наверное, неизвестно… Или известно?
– Неизвестно…
– Ведущим хирургом назначается один из начальников Отделения, если их несколько, и ему предоставляется вся полнота власти в решении хирургических вопросов. Хаминову это не нравится.
– Еще – организация. Расстановка хирургических кадров-врачей, сестер – это тоже дело ведущего.
– А что же тогда начальнику остается? Начпродом командовать?
– Общее руководство и организация.
Я вежливо молчу.
– Вы свободны, товарищ военврач.
Итак, серьезно о военно-полевой хирургии. Какая-то «единая доктрина»…
«Черт-те что! Читать „Указания“»? Нет, сначала приведем в порядок то, что известно.
Крымская война – Пирогов. «Севастопольские рассказы». Ранения пулевые и осколочные. Доктора в грязных мундирах второго срока зондировали все раны и обязательно пытались достать пулю. Результаты были ужасные: почти все раненые с повреждением крупных костей умирали от инфекции. Поэтому – первичные ампутации. Но и они не помогали. «Все равно – что так, что этак». Пирогов был в отчаянии. Может, от этого он бросил хирургию в пятьдесят лет и сделался попечителем?
Русско-турецкая кампания, 1878 г. Помню книжки Данилевского «Белый генерал», «Шипка». Преимущественно пулевые ранения. Тактика «не трогать» – это реакция на Крым. И лучше. Но уже были Пастер и Листер, уже антисептика и мирная хирургия обретали надежды…
«На сопках Маньчжурии». Позор России. Записки Вересаева. Борис Дмитриевич рассказывал как очевидец. В сущности – не было хирургии. Только вынужденные операции – ранения сосудов, отрыв конечностей. Уже была асептика, но никакой системы – эвакуация во чтобы то ни стало. Всех подряд и вместе. «Дренаж».
Германская 1914-го. Прогнившая система не могла организовать и хирургии. Почти то же, что и в японскую, –
