Лина… Вы очень многим рискуете. Можно еще все изменить. Я же знаю, вы любите прокурора, а его дочь… Это близкий для вас человек… А я… Подумайте, Лина… Мне сейчас лучше уйти.
Лина. Возможно и лучше. Но для начала мне нужно все разузнать. Насколько все для тебя серьезно. Может быть, у тебя есть шанс спастись. И ты им воспользуешься. Но для этого честно ответь на пару вопросов.
Олег. Это будет допрос?
Лина. Это будут только честные ответы на нужные вопросы. (И сразу она же резко переходит к вопросам) Что случилось вчера вечером, Олег?
Олег. Вообще-то и рассказывать особенно нечего. Я все рассказал. Мы крупно поссорились. Нина всегда была очень нервной. Она со всей силы ударила меня. Потом стала наступать. Я защищался. И не рассчитал силы… Я же занимался боксом…
Лина. Это я уже слышала. И запомнила. А твои детские увлечения меня пока не интересуют. Вы крупно поссорились. Почему? Ты ее ненавидел? У тебя были причины для ненависти?
Олег. В любом случае ненависть еще не причина для убийства. Мало ли кто кого ненавидит. Но не значит, что все из-за этого бегут убивать один другого.
Лина. Для суда это очень многое значит.
Олег. Я был просто зол на нее в тот миг. И просто защищался. Это была всего лишь вспышка ненависти, но не ненависть. Я долго терпел ее выходки. Но я не хотел убивать. Честное слово, не хотел.
Лина. И все же – почему вы поссорились, Олег?
Олег. Это не столь важно. Мы часто ссорились.
Лина. Важно все, что касается этого дела. И если ты хочешь, чтобы я помогла, ты обязан мне отвечать.
Олег. Хорошо… Но как бы вам объяснить… С ней трудно было долго не ссориться. С ней трудно было дружить. Да с ней вообще, черт побери, было трудно! Я не зря у вас вчера спросил, знали вы ее или нет?. Тот, кто ее знал, возможно, сразу же бы меня понял… Она была… Ну, разбалована, сумасбродна. Легко могла обидеть, оскорбить. Казалось, для нее люди – просто мусор. Она легко могла предать. Она отшвыривала от себя людей по ходу своей жизни. И, по-моему, плевала на это. Иногда казалось, для нее вообще в жизни не существовало ничего святого.
Лина. Разве это не так, Олег? Ты сомневаешься в этом?
Олег. Если честно – да… Мне иногда казалось… Мне казалось, что в душе она вовсе не злой человек. И даже беззащитный. Просто она нацепила на себя эту дурацкую маску жестокости. Ну, для самозащиты, что ли… Она как бы считала, что все ее не любят. И непременно должны обидеть. И она не хотела дожидаться этого. Она спешила обидеть сама. На самом деле… По-моему, она была слабым, беспомощным человеком. Просто у нее как бы затянулся переходный возраст…
Лина. Ерунда! Все это ерунда! Всего лишь жалкое оправдание для необузданных, черствых натур. Приличный человек не станет относиться к людям, как к мусору.
Олег. Значит, вы все-таки ее знали… И не любили… Но вам трудно понять… Таких, как я… Она…
Лина (кричит). Где уж вас понять! И не мое это дело – понимать! Настоящая истина не нуждается в понимании.
