меня под руку, а мое тело, будто не слушается, в голову дает предыдущая порция джина и на место удовлетворенности приходит неконтролируемая вспышка агрессии.
– Какого хрена ты творишь, мать твою?! Не ты мне будешь указывать, что делать, ясно?! Я твой хозяин, а не ты мой, уясни это, наконец! – я толкаю его, но он не отпускает моей руки.
– Пожалуйста, Вам нужно успокоиться, прошу Вас, послушайте, сэр.
– Я не хочу тебя на хрен слушать, отвали от меня! – я снова его толкаю, но еще сильнее предыдущего, а он по-прежнему не отпускает моей руки и пытается привести меня в чувство, – убери свои руки! Сейчас же! Я твой хозяин, я тебе приказываю! Слышишь меня?!
– Успокойтесь, прошу… Вы не можете так себя вести, здесь Ваш отец…
– Да мне насрать на него! И на тебя мне насрать! – я толкаю его с такой силой, что он отшатывается и я, наконец, освобождаю руку.
Я чувствую в своей голове приступ гнева, руки трясутся, дыхание сбивается. Томас отшатывается буквально на метр и замирает. Он стоит столбом, а его взгляд устремлен прямо сквозь меня, будто он увидел нечто такое, что повергло его в шок. На какое-то мгновение мне кажется, что он не дышит лишь потому, что забыл, как дышать, но он продолжает таращиться сквозь меня этим стеклянным взглядом, а в моей голове горит ярость. Ее прерывает небольшой щелчок, словно хлопок где-то в глубине. Он открывает рот, но не может вздохнуть, его руки не шевелятся, он просто стоит как вкопанный, и смотрит сквозь меня, открывая рот, будто в его глотке что-то застряло, будто его горло сжали руками и не отпускают. Через пару секунд он резко выдыхает и что-то, что сдавливало его горло, вылетает наружу. Вместе с сухим коротким кашлем мне в лицо брызгает несколько капель крови, а сам Томас падает замертво. У меня такой шок, что еще какое-то время я стою и смотрю туда, где только что стоял он. Я чувствую на своей щеке влажную каплю его крови, я медленно подношу руку к своему лицу и пальцами растираю ее, будто пытаясь убедиться, не привиделось ли мне это. На моих пальцах краснеет его кровь, воротник моей рубашки в мелких брызгах его крови, его кровь мелкими каплями осела на моих губах. Кажется, что я тоже перестал дышать. Меньше, чем через минуту люди начинают поднимать панику, метаться, кто-то пытается помочь, кто-то набирает номер скорой помощи, судя по звукам клацающих кнопок. А я просто стою в шоке и продолжаю таращиться на свои окровавленные пальцы. Только что он был здесь, а теперь его нет. Я поверить не могу. Этот человек пережил моего деда и отца и просто умер?
– Черт, Клэймор, что здесь произошло? – я слышу голос отца, но не реагирую, – Клэй? Ты в порядке? Черт возьми, пошли в машину.
Он берет меня за плечи и тащит к машине, а я продолжаю рассматривать свои руки. Когда я выхожу из этого здания, всё оказывается позади. Отец договаривается с водителем, чтоб тот отвез меня домой, а сам остается здесь. Не помню, как прошла дорога, но первым делом мне захотелось хорошенько надраться спиртным.
Наутро пришел отчет о вскрытии. Томас умер от взрыва кардиостимулятора, который был спровоцирован стрессом.
