как с оружием в руках. Поэтому мы будем бороться по способу Вильгельма Телля до тех пор, пока не достигнем таких свободных порядков, при которых можно будет беспрепятственно обсуждать в печати и на общественных собраниях все политические и социальные вопросы и решать их посредством свободных народных представителей»[35].
Народники были храбрыми, но заблудившимися идеалистами. Они сделали мишенью известных мучителей, полицмейстеров, ответственных за репрессивные действия, и тому подобных людей. Как правило, затем они сдавались полиции, чтобы использовать судебные процессы для обличения текущего общественного строя. Они закладывали бомбы не для убийства женщин, детей или обычных солдат. В редких случаях они убивали отдельных полицейских, чтобы завладеть их оружием. Как бы то ни было, марксисты резко осуждали народников за их всецело ошибочные и контрпродуктивные методы.
Якобы «современные» теории городской партизанской борьбы просто карикатурно повторяют старые домарксистские идеи российских террористов. Весьма иронично, что эти люди, которые часто называют себя марксистами-ленинцами, не имеют ни малейшего представления о том, что российский марксизм родился из непримиримой борьбы с индивидуальным террором. Российские марксисты пренебрежительно именовали террористов «либералами с бомбой». Отцы либерализма вещали от имени «народа», но считали его слишком невежественным для того, чтобы доверить ему ответственное дело по преобразованию общества. Роль простых людей была сведена к пассивному голосованию раз в несколько лет и наблюдению за тем, как либералы в парламенте вершат свои дела. Дети либералов, напротив, не имели ничего, кроме презрения к парламенту. Они выступали за революцию и, конечно же, за «народ». С одним лишь исключением: массы опять, будучи невежественными, были якобы не в состоянии понять их. Поэтому они обратились к «революционной химии» бомб и револьверов. Роль масс, как и прежде, была сведена к роли пассивных зрителей.
Для марксизма же революционное преобразование общества есть сознательный акт рабочего класса. Прогрессивным здесь считается то, что служит повышению сознательности рабочих и их уверенности в собственных силах. Реакционно, напротив, всё то, что отдаляет рабочих от понимания своей исторической роли. С этой точки зрения индивидуальный террор полностью реакционен. Стало быть, политика индивидуального террора наиболее вредна для масс именно в момент своей успешности. Попытки отыскать простой и короткий путь в политике нередко приводят к катастрофе. Какой же вывод должны извлечь рабочие из яркого и успешного индивидуально-террористического акта? Пожалуй, только такой: можно, мол, достигнуть своей цели без какой-либо долгой и трудной подготовительной работы по организации профсоюзов, без подготовки стачек и других массовых мероприятий, без агитации, пропаганды и просвещения. К чему все эти напрасные отступления, если достаточно решить проблему при помощи бомбы и огнестрельного
Морозов Н. А. Повести моей жизни. М.: Наука, 1965. Т. 2. С. 420–421. – Курсив А. В.
