как узнают, что у меня есть деньги (а это нередко наличные), могут ограбить, или подлить в чай какое-нибудь сонное вещество, или ещё что-то сделать – сумма-то то немалая. Покупатель машины меня подвозит (на моей же машине) до границы следующей страны, и всё, я свободен.
Африканские покупатели неприхотливые. Я приведу пример. Прошлый раз я купил в Европе большую машину и поехал в Мали. Заехал в один город, покрасил её заново, машина стала красивая, как новенькая! Потом еду уже дальше, остановился в деревне перекусить. Вокруг собралась толпа, рассматривают меня, немногие взрослые, больше дети. Целая толпа детей. И вот я пообедал, выхожу к машине, смотрю – на что все смотрят: ребёнок лет пяти взял камень и рисует на машине, по новой краске, уже нарисовал там мне человечков! О, чёрт! Такая работа пошла насмарку! И что сделаешь с ребёнком, он же маленький, никак его не заставишь платить или перекрашивать…
И вот эту машину я привёз в небольшой городок N и там стал ждать покупателя. Через пару дней у меня её купили по хорошей цене. Я сказал, тут ничего, что картинка на двери нацарапана? А, ничего страшного, отвечал этот африканец, ерунда! А у нас в Европе это было бы существенным дефектом.
Я езжу по Африке уже сорок лет, и очень люблю Африку. Машины эти мне не для того, чтобы разбогатеть, а чтобы отбить расходы на поездку. Сколько я трачу на дорогу, на бензин, на поборы на границах и на обратное возвращение – ну примерно столько и зарабатываю. Мне очень нравится этот континент.
Всю первую половину ХХ века французы владели всей Западной Африкой. В начале 1960-х все эти страны получили независимость, но бывшие хозяева сохранили со своими колониями особые отношения. Французы хоть и должны получать визы, как и россияне, во многие страны, но остался в этих странах французский язык, как язык образованных людей, официальных бланков и интеллигенции. Западноафриканские президенты обращаются к народу на французском языке; основные газеты выходят на французском; на этом же языке основные визовые анкеты и бюрократические бумаги. Все пограничники и полисмены сперва пытаются говорить с иностранцем на французском, и только потом, если не получается, иногда вспоминают пару английских слов. Из всего региона исключения – только Гамбия, Либерия и Сьерра-Леоне (английский) и Гвинея-Бисау (португальский).
С интересным французом мы ехали до позднего вечера, и заночевали вблизи границы, на постоялом дворе, где ночевали и многие другие перегонщики. Француз спал, кажется, в комнате гостиницы, а мы в палатке во дворе. На удивление, в этом же крошечном посёлке ночевал и наш товарищ Пётр Лагуткин, который тоже направлялся в Мавританию на Трезвый новый год! Он тоже поймал проходную машину до границы, которая ночевала тут же, в этом посёлочке.
На рассвете мы встали, загрузились опять в машину к французу и поехали с ним до самой мавританской границы. Было 24-е декабря.
Там расстались с французом. На память я оставил водителю книгу «Практика
