пробка заскулила и слетела.
– Ты первая.
Урна сделала три булька.
– Теперь ты.
Отпивая из горлышка, они невольно богохульствовали около получаса. Пустую бутылку поставили у батареи. Вышли на улицу, шли и несколько минут глупо смеялись, и условные широта и долгота казались и шире, и дольше.
– Скажи: е я – в я – в я, – просила она.
– Не скажу, – упрямился.
– Скажи!
– Ну, вя-вя-вя.
– Чистил! – радостно восклицала. – Чистил зубы. Ты целыми днями чистишь зубы.
Впереди из тумана выделился дом, и, как призрак, обогнул о тлыжник.
– Он настоящий? – спросила Урна.
Сокра кивнул.
– Ну, как что, например?
– Не знаю.
На маленьком лугу паслись две некоровы и такие же темные некурицы, их охраняла несобака, которая не лаяла.
– А где ты родилась?
– А ты?
– С кем ты родился?
– В чем ты родился?
– Не знаю.
– И я не знаю.
– А если бы тебя привели в камеру для пыток и потребовали, чтобы ты сказала правду?
– Что именно?
– Ну, где ты родилась?
– Я бы ничего не сказала.
– А если бы они повернули рычаг?
– Я бы сказала, что не знаю.
– А если бы они стали спрашивать о подробностях: с кем родилась, в чем родилась, и опять повернули рычаг?
– Я бы заплакала, потому что, правда, не знаю.
Урна прижалась к Сокра, и несколько минут они шли и ни о чем не говорили. В пустой столовой для таксистов съели по пирожку и выпили по стакану чая.
– А ты видел когда-нибудь свою маму?
– С кем?
– Это не мой вопрос.
– И не мой.
– Как ты думаешь, какой меня видят прохожие?
– Где ты видишь прохожих?
– Пусть даже те, которых я сейчас не вижу.
– Те… немножко чеканутой.
– Почему?
– Потому что у тебя отрезан воротник.
– А тебе нравится мое лицо?
– Очень давно.
На следующих улицах уже стали попадаться прохожие. Стены домов были перепачканы. Упитанные балконы отягощали дома.
– Я хочу в другой город, – сказала Урна.
– В другой нас не пошлют, а если пошлют, то только матом.
– Я не хочу матом.
– Смотри, – сказал Сокра, – поставили еще одну будку.
Он показал на суфлерскую будку, в которой сидел дежурный и подсказывал прохожим, что им надо делать. Он цитировал строчки известных поэтов, и прохожие слушались.
– Давай перейдем на другую сторону, – предложила
