и выпить?
– Пока нет, но я быстро соображаю, к тому же, если ты помнишь, у меня всё в шаговой доступности. Через сколько ты будешь? Кстати, оставайся ночевать у меня, хоть поговорим всласть.
– Отлично. Минут через сорок у тебя. Отбой.
Петя оглядел квартиру.
– Так, дома чисто, как я люблю, надо только сообразить ужин и напитки. Вот в такие моменты понимаешь, что жизнь хороша, и ты ко всему готов. Рестораны с едой на вынос есть в моём же доме, а винный магазин – на противоположной стороне улицы. Так, надо любимый музон Олега врубить для эффекта. Он вроде всегда любил Квинов.»
– Ого, красиво живёшь, какой у тебя шикарный диван, а вид из окна!
– Что есть, то есть. Заходи.
– Ты мне ещё и Квинов поставил! Вот это кайф. Классный ты все-таки друг, Петька. Куда ты пропал, чертяка? Ни на одной конференции тебя в списках не встречаю. Ты совсем в офисного жука превратился?
Пётр грустно улыбнулся.
– Офисного, подразумевается навозного? Что-то типа того. Давай, садись, поедим, выпьем, потом расскажу….
Суши, салат из креветок, жареные куриные крылышки под текилу, виски и пиво в сопровождении песен британской рок-группы для двух русских иммигрантов это рай на земле! Но как бы не хотелось этим двум молодым мужчинам только смеяться, с кем ещё, как не с близким другом поговоришь о наболевшем.
– Ну всё, Петька, я не могу больше жрать, тфу, ржать. Колись, что случилось с Кариной?
– Предала она меня Олег.
– Как это?
– Вот так, спёрла мою программу, которую я готовил к конференции западно-американских айтишников, ну, помнишь, та, на которую ты не мог поехать, так как у тебя Зоя в Лондоне рожала?
– Да, конечно помню.
– Она заявила мою программу как свою разработку там, на этой конференции, я потерял огромный заказ, все перестали со мной разговаривать, так как сразу почему-то поверили ей. Связи оборвались. Теперь моё имя во всех наших журналах – табу. Ведь я уже писал статьи о том, что можно будет сделать с помощью моей программы, а тут, вроде как оказывается, я идею украл! Короче, с тех пор я не выношу ни публики, ни рукопожатий. Вот веришь, с того времени, ты второй, кому я руку пожал. Не могу, прямо пот прошибает.
– Это невозможно, как ты это перенёс? Я даже не знал ничего, почему ты не написал, не позвонил?
– Сил не было. Казалось, предали все. Я месяц из дома не выходил тогда. Пил, заболел, думал, сдохну. Всё, решил, больше никаких баб, пока не буду готов. Вернулся на работу, но чисто в офисе при банке, слежу за программным обеспечением. Сделал дело и – домой. Дом я обустроил, как мне нравится, всё – рядом, всё-по-минимуму. Если не работа, то спорт, родителям звоню, иногда погулять выйду. Так и живу.
– Да, брат, врагу не пожелаешь. Это же так все мозги потерять можно! Совсем больше ничего не разрабатываешь? Это ж все равно, что Фаберже послать работать на птицеферму. Как же ты выдержал? Давай, за тебя, что б всё уладилось…
