под новостройки, или какую-то тёмную и жирную чернозёмистую массу с огромным количеством мелких бытовых предметов. Часто попадалась мелочь в виде пятаков и монет других номинаций еще довоенного выпуска. Где-то у нас дома еще недавно хранился польский один злоты, тоже старый и тоже найденный там же. Мы иногда по пол дня проводили на раскопках после очередного самосвала. Туда же сбрасывались поломанные запчасти из самого трамвайного парка – практически готовые пушки и пулемёты. Кучи земли и песка на краю обрыва были отличными укрытиями для наших войнушек, а также материалом для игр в города.
Именно такое место мы облюбовали с Витькой Шпилевским, одним из многих моих друзей. Немного о нем. Витька был на год младше меня. Я еще не ходил в школу, когда мы познакомились. До сих пор помню, как он показывал мне фиги из-за забора детсада, располагавшегося рядом с нашим двором. Вредный был мальчик. Сначала… Продолжу. Это место с обрывом мы облюбовали для своих игр в войну и в города. Никто не мешал. Воюй или строй в свое удовольствие. Но летние каникулы уже заканчивались, и мы договорились, что как только потеплеет в следующем году, пойдем играть сюда опять. Мне было десять лет, Витьке девять. Так и получилось. Пришло долгожданное лето и мы, снова вдвоём, захватив свои машинки, пошли к трамвайному парку. Часа два мы играли с огромным увлечением – ну, соскучились. Потом начали играть в войну. Я нашел себе какую-то часть двигателя от трамвая (чем не крупнокалиберный пулемет) и мы залегли за песчаной кучей в ожидании «фашистов» (прохожих). Но… случилось нечто странное для меня. Мимо нас прошёл какой-то мужчина. Шел куда-то по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. И тут мне отчего-то стало стыдно. Чёрт, – думал я, – Сейчас он скажет, что такой большой, а играет, как маленький. Я быстро поднялся и стал делать вид, что никакого отношения к игре не имею. Стоял, смотрел в небо и, кажется, что-то пытался насвистывать. Когда мужчина достаточно отдалился, у меня где-то внутри образовалась словно пустота. Весь мой азарт, весь интерес к игре улетучился совершенно.
– Может, домой пойдём? – говорю Витьке, – Что-то мне надоело. Завтра придём…
– Ну, пошли.
Витька не спрашивал о перемене моего настроения. Может, сам догадался. Молча мы собрали свои машинки и пошли домой. Больше я никогда не играл ни в войну, ни в машинки, не строил города из песка… Потом появились какие-то другие подростковые увлечения. К тому же я очень много читал. Книги помогли мне заполнить неожиданно образовавшуюся брешь, вызванную переходным возрастом из ребёнка в подростка.
Начинался новый этап в моей жизни – подготовка к взрослению.
О «мини» в нашей школе и «развратной» моде в начале 70-х
Где-то в 1969-м году, может, на год позже… В общем, я учился в пятом или шестом классе родной 62-й школы Минска, и был как раз в том возрасте, когда уже мальчикам начинают нравиться красивые женские ноги, правда, мы еще не осознаем,
