Я думал только об одном: помочь любимой тётушке во что бы то ни стало. Под конец пути я начал слышать всё, что происходило внутри меня: как ударяются ступни, как скрипят мышцы, как протекает кровь в моих жилах, как бьётся сердце. И ничего более я не слышал, будто находясь в вакууме.
До станции скорой помощи оставалось совсем немного. Вот она, через дорогу, за невысокой железной оградой. Я подошёл к калитке, открыл её. Заметил, к слову, что как только я перестаю двигать предметы, они вновь замирают на месте, безо всякой инерции.
Едва я поднялся на ступеньки крыльца, течение времени возобновилось. Процесс возврата неописуемо жуткий. Заложенные уши вновь стали слышать. Первое, что я услышал, это пронзительный щелчок, как если бы над головой пролетел истребитель, преодолевший звуковой барьер. Окружающие звуки, пение птиц, шум ветра, гул машин и прочее – всё вернулось. Всё, что до этого оставалось неподвижно, вновь пришло в движение, да так внезапно, что я даже испугался. Раздался не пойми откуда взявшийся гром. Но он исходил не сверху, над головой не пролетало ни облачка. Гром нагрянул под ногами и позади. Там, где я шёл.
Звуки оглушили меня. Но для всех остальных ничего не произошло. Никто не обратил внимания ни на щелчок, ни на громыхание.
Алиса упала на мои руки и я наконец ощутил её реальный вес (всё равно как пушинка). В её запястье снова забил пульс, но он был весьма слабый.
Я вошел в двери станции. В коридоре стояли медсёстры и фельдшеры. Они взглянули на меня с долей недоумения.
От меня они услышали лишь одно:
– Помогите.
3.
На станции тётушке оказали первую помощь, затем срочно отвезли в больницу. На меня смотрели с неким подозрением. Оно и понятно, я появился из ниоткуда с человеком в руках. Пришлось выдумать историю о том, что я якобы встретил её на улице и ей вдруг стало плохо, произошло это всё неподалёку от станции, поэтому я принёс её сам. Врачи вроде как поверили.
До конца дня я просидел в коридоре кардиологического отделения. Смотрел на замызганную белую плитку под собой. Вдыхал лёгкий, но пропахший хлоркой и перекисью водорода воздух. Люди проходили мимо, а я сидел, как статуя, застывший на месте.
Когда ко мне подошёл врач, мужчина светлой наружности, скромный по фигуре, уставший, но всё ещё с благородным взглядом, сердце моё застучало адски. Я боялся услышать то, что он может сказать. Страх отпечатался на моём лице и он это заметил. Он улыбнулся и успокоил меня:
– Не переживайте. Всё хорошо.
Мы обсудили состояние пациентки. Врач отметил, что приведи я её минутой позже, всё могло кончиться иначе. Повезло. Теперь, по его словам, всё наладится, но без тщательного обследования домой она не поедет.
Да уж, ещё как повезло. Даже не знаю, кого отблагодарить за возникшую ситуацию.
Напросившись в палату к тётке, я отбросил всякие думы на потом. Я увидел её побледневшее
