Мирослава.
Девушка неожиданно покраснела до самых корней волос и спустя какое-то время покачала головой.
– Нет. – И спросила сама: – Почему вы об этом спрашиваете?
– Когда ведется расследование убийства, то свидетелям задают самые разные вопросы.
– Но какой же я свидетель? – удивилась Яна. – Я ведь не была на месте преступления.
– Однако вы лучше других знали убитую, так как жили с ней долгое время под одной крышей.
– Полтора года, – тихо обронила Шатрова.
– Ну вот видите, это приличный срок для того, чтобы узнать человека.
– Может быть, – согласилась Яна, – но Зося не очень-то любила откровенничать о своих личных делах.
– И все же что-то она вам говорила?
– Говорила, – согласилась Яна. – О работе в основном.
– А об интернате она когда-нибудь вспоминала?
– Да, бывало, – кивнула Шатрова.
– И как она отзывалась о времени, проведенном там? Отрицательно или положительно?
– В основном положительно. Помню, она даже как-то сказала: «Представляешь, как мне повезло с интернатом!» Я еще тогда удивилась и спросила: «Чем же?» А она ответила: «Вон посмотри и послушай, что о детских домах и интернатах по телевизору говорят! Такое впечатление, что там одни садисты работают! А у нас все учителя и директриса были добрые, внимательные». Я спросила: «А сами ребята?» Она сказала, что и ребята все были нормальные. Тогда я предположила, что их интернат такой благополучный, потому что расположен в глубинке и люди живут здесь неозлобленные.
– А что на это сказала Зося?
– Она подумала и согласилась.
– А кого-то из своих бывших однокашников она выделяла?
– Ну конечно! – воскликнула Шатрова, – Сергея Кораблева! Зося всегда говорила, что он ей как брат!
– А еще?
– Вроде бы у нее там была подружка, но она живет не в Лучанске. Зося к ней иногда в гости ездила.
– Вы не знаете ее адрес?
– Увы. Я не спрашивала.
– А как зовут подругу?
– Кажется, Маргарита, – неуверенно проговорила Яна.
– Почему кажется?
– Потому что, упоминая при мне свою подругу, Зося называла ее Маргоша.
– А теперь мы подошли к самому главному. – Мирослава заметила, что Шатрова вся напряглась: – Был ли у Зоси любимый человек?
Яна вздохнула так глубоко, словно ей не хватало воздуха, и прошептала побелевшими губами:
– Только не спрашивайте меня, кто он.
– Значит любимый человек имелся.
Яна молча, кивнула.
– А почему вы не хотите назвать его имя?
– Потому что я его не знаю.
– То есть? – удивились оба детектива.
– Зося никогда не называла его имени!
– Но почему?
– Я
