И тут же чей-то негромкий голос окончательно вернул его к действительности:
– Привет достопочтенный! Вижу тебе нравится прохлада?!
Айюу приподнялся на локте – того, что он увидел, оказалось достаточно для напоминания о предыдущей встрече с Младенцем и последующих событиях… Да и как было не вспомнить – на противоположном берегу стоял подросток лет десяти в белой чалме и пестром восточном халате, опоясанном темным платком с золотой вышивкой по краю. Встав на ноги, воин подошел к незнакомцу и внимательно со всех сторон осмотрел его.
Удостоверившись, что перед ним не видение, не плод помутившегося разума, Айюу, наконец, проронил:
– Кто ты?
– Твой проводник – коротко ответил Отрок и почтительно склонил голову.
– Признайся, если это не секрет, как ты оказался здесь? И почему решил, что я нуждаюсь в чьей-то помощи?
– Мой господин, до захода солнца я должен вывести тебя на дорогу – это все, что я могу сказать, да ты и сам подумай: ответит ли река, как она нашла свое русло, а рука – зачем сжимает посох? Так и я, увидев тебя, подумал, куда еще может держать путь благочестивый Провидец как не к желанному будущему?
– Что ты сказал? Час от часу не легче! – воскликнул путник и приблизил к мальчику лицо. – Всмотрись внимательнее, перед тобой не странствующий монах, а рядовой воин, вынужденный оставить и дом, и родину, возлюбленную и друзей…
Отрок, чуть отступив назад, с подчеркнутым вниманием исполнил просьбу. Следуя за его взглядом, Айюу увидел свои босые ноги, жалкое рубище, свисающее с плеч, и в изумлении развел руками.
Мальчик в свою очередь понимающе улыбнулся.
– С кем не бывает… Помню в детстве стоило мне начать со слов «когда я был взрослым», мама смотрела на меня точно также, а потом, успокаивая себя, говорила: «Ну и фантазер! Когда-нибудь ты сведешь меня с ума». Кстати, уж если мы решили предаться воспоминаниям, то не будем зря терять время – по дороге беседуя со мной, ты, может быть узнаешь кое-что новое и о самом себе.
«Благодарю, уже узнал,» – с тоской подумал Айюу и, тем не менее последовал за проводником, невольно прислушиваясь к его повествованию.
– …Родители мои были людьми известными и уважаемыми, мне часто доводилось слышать с каким почтением соседи отзывались о них. «Золотые руки у нашего горшечника! Какая чуткая душа и доброе сердце у его жены!» Да, я гордился своим отцом и безумно любил маму. Однако это не мешало мне оставаться шалуном и непоседой. О чем бы меня родители ни попросили, – сразу забывал, стоило только перешагнуть порог дома и очутиться среди таких же сорванцов, не ведающих ни прошлого, ни настоящего, живущих лишь мгновениями дворовых игр и потех.
«Милый, – говорила мама, отпуская меня гулять, – прежде чем что-либо сделать, подумай обо мне…» А я вспоминал о ней, лишь совершив проступок,
