именем Брюс Ли в том фильме под названием «Большой Босс». А действие, не кино, вот этой нынешней реальности продолжалось…
Насторожены были трое оставшихся, как бы не разделить участь этих двоих. Один из них, что стоял авангардом, уже направлял травматику, прицелившись…
Таинственный незнакомец – его спаситель таким прыжком неистовости взметнулся вверх высоко, как волчок, взвинтился одним стремительным оборотом юлы на триста шестьдесят градусов по точно рассчитанной траектории до головы очередного оппонента. И на самом пике взлёта, произвёл, как выстрелил, удар пяткой круговым движением снаружи внутрь. И этот выстрел феноменальности движения пришёлся боковой частью, поверхностью стопы на переносицу, что мгновенно сразу откинулась голова ещё одного очередного оппонента. Знал бы он, что его спаситель только что применил приём «усиро-гери» из арсенала кун-фу. И сразу же оторвались ноги от асфальта, и затылком, затылком, задней часть головы, ведомый, и выстрелом удара, и гравитацией навстречу осеннему асфальту, чтобы отобразиться таким же звуком глухим и долго, долго возлежать под шлейфом глубокого, глубокого нокаута.
Пора было бы, можно было бы, двоим оставшимся, дать дёру, убежать, чтобы не разделить их участи. А он, таким сторонним наблюдателем, неожиданно взыгранной интуицией видел ли, чувствовал, что эти двое как-то оказались в таком пространства, когда сознание и воля разобщены. Как кролик перед удавом. И это шло от него, незнакомца, окутанного пеленой таинственности…
То был ли изощрёно жестокий разум тела, феноменально тренированного тела таким цирковым акробатическим трюком, когда этот человек снова прыгнул вверх высоко, но на этот раз произвёл сальто вперёд и ногами, стопами приземлился на головы оставшихся оппонентов, что те сразу и опрокинулись, уйдя опять же в лоно нокаута, чтобы присоединиться к остальным. И долго ли лежать под светом фонаря…
После всей такой демонстрации высокого, высочайшего искусства единоборств этот человек, даже не взглянув на него, уходил…, проходи мимо девушки, что устремила лучезарность взгляда в его сторону. А он так и стоял вкопано, не шелохнувшись, не успев и выразить благодарн6ость…
Ещё секунда, две, и обернувшись, она последовала за его спасителем, ещё секунды скользящего мгновения и ушла, скрылась в тихой мгле вечерних сумерек…
3
На плоскостном плазменном экране, что было, не сказать, уж настолько старинным, архаичным, но, всё ж, столь непривычным для антарианина, Учитель наглядно показывал вершинные глубины пространства, бездны Вселенной, на экране, в котором просто, наглядно отобразились не звёзды, галактики.
– Во многих ваших книгах показывают Солнце диаметром в три, четыре сантиметра, а восемь планет, ну и Плутон вдобавок, такими маленькими точками разной величины, – начинал Учитель как-то вовсе не со звёзд, и не с галактик, а с их родной звёздной системы.
– Да, мы видели, – чуть ли не хором выпалили вместе
