приступить к разведочным работам с начала летнего сезона 1926 г. Несмотря на то что срок разведочного периода концессионеру впоследствии был продлен до 31 декабря 1929 г., он так и не приступил к разведкам в предоставленном ему по концессионному договору районе. Пленум ГКК 7 мая 1930 г. постановил: «Ввиду того, что до настоящего времени концессионер не приступил к выполнению концессионного договора, признать договор прекратившим свое действие», о чем Главконцесском вышел с представлением в СНК СССР[31].
5 октября 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о японском «Чосен-банке», который был замешан в незаконных валютных операциях на территории СССР. Было решено назначить судебный процесс против арестованных японских валютчиков. Разрешалось привлечь к ответственности банковских сотрудников. Закрытие «Чосенбанка» предлагалось провести в административном порядке[32]. 16 января 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет предъявить «Чосенбанку» через Наркомфин требование об окончании его ликвидации не позже 15 марта. При этом было высказано предупреждение, что в случае просрочки этого срока ликвидация будет произведена принудительно органами Наркомфина[33].
15 сентября 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) разрешает НКИД заключить соглашение с Японией о рыбной ловле[34]. Постановлением Президиума ЦИК СССР 7 мая 1928 г. была ратифицирована советско-японская рыболовная конвенция между Союзом ССР и Японией, подписанная 23 января 1928 г. При этом НКИД поручалось совместно с НКЗемом РСФСР установить перечень тех постановлений конвенции, которые не могли были быть введены в жизнь в текущем рыболовном сезоне, и согласовать указанный перечень временных изъятий с японским правительством[35].
18 сентября 1931 г. Квантунская группировка войск Японии (КГВ) начала вооруженную оккупацию северо-восточной провинции Китая – Маньчжурии. Советский Союз вынужден был начать подготовку к войне с Японией. Предпринимались меры по укреплению границы. 6 октября 1931 г. было принято специальное решение ЦК «О партийном руководстве в отрядах погранохраны и ОГПУ», где были определены меры по укреплению партийного влияния на ОГПУ. 26 ноября был сделан доклад о погранохране Дальнего Востока[36].
Полученные сведения подтверждали тревожные ожидания приближавшейся войны. Так, 19 декабря 1931 г. заместитель председателя ОГПУ В. А. Балицкий направил И. В. Сталину копии документов, отражающих японскую политику в отношении СССР. Так, согласно записке, составленной японским военным атташе в Москве подполковником Касахарой по итогам беседы 1-го июля 1931 г. с генерал-майором Харадой, командированным Генштабом в Европу с особыми заданиями, следовало, что посол Японии в СССР Хирота считал необходимым, «чтобы Япония стала на путь твердой политики в отношении Советского Союза, будучи готовой начать войну в любой момент. Кардинальная цель этой войны должна заключаться не столько в предохранении
АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 1004. Л. 231.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 1009. Л. 212.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 1010. Л. 6.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 1008. Л. 216.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 1009. Л. 62.
