труд нарядами вне очереди.
Так как я был с характером и не особо сговорчив, то меня очень часто посылали в наряды.
Наряды – это отдельная песня.
Могут поставить на тумбочку на суточное дежурство, а могут послать на кухню. На тумбочке ты «заплываешь» по ночам в казарме (драишь ее до блеска), а на кухне сначала чистишь картошку, ведер пять (правда, не один), часа три, а потом моешь посуду после завтрака, обеда и ужина и полы.
Так как мы были связистами, то мы должны были овладеть азбукой Морзе.
Это, я вам скажу, нереальная тема.
Долгое время она мне не давалась совсем, и я уже, грешным делом, думал, что переведут меня, но меня держали из-за моей общей физической подготовки.
Ну и, как говорится на гражданке, терпение и труд все перетрут, а в армии: не можешь – научим, не хочешь – заставим, сделали из меня все-таки неплохого связиста.
Самое смешное, что азбука мне так и не пригодилась в последующем.
Прошли долгие 9 месяцев, и меня распределили на заставу, причем не простую, а именную.
Это было очень почетно.
Застава носила звание героя-пограничника.
Застава – это другой мир. Здесь одна большая семья, но все очень строго.
Поначалу тебя испытывают на прочность.
Так сказать, проходишь обкатку холодом, трудностями, работой и бессонницей. Один большой плюс, который сразу ощущаешь на себе, – это еда.
Огромная, кардинальная разница. Здесь как будто вернулся домой.
Деревенский хлеб, парное молоко, мясо, сметана и т.д. Но по порядку.
На заставу я попал зимой. Погода на Дальнем Востоке – жесть.
Мороз под 40, и ветер, сдувающий с ног. Естественно, из одежды только то, что выдали в учебке.
Это уже только потом мне прислали теплые носочки, кальсоны, рукавички и т.д.
Но пока у меня не было даже зимней формы.
Была летняя форма и летние портянки (в учебке не успели перейти на зимнюю форму одежды).
Меня завели, познакомили с начальником заставы и тут же отправили на службу часовым на 8 часов!!! Я был в шоке и не знал, что делать, чтоб не замерзнуть.
Правда, мне выдали в бытовке тулуп, валенки, я нашел какие-то более теплые портянки. Напялил все на себя, и мы вдвоем с моим старшим, а он был еще с собакой (здоровая овчарка черного цвета), вышли на службу.
Самое страшное, что ты не можешь согреться движением, потому что, во-первых, нельзя шуметь, а во-вторых, при малейшем намеке на пробежку эта здоровая псина кидается на тебя и норовит прикусить.
Уже не помню, как я вынес это все.
Помню, что когда вернулся со службы, два часа сидел на трубах отопления и отогревался.
Что самое странное, я ни разу не болел, ни в учебке, ни на заставе. Видимо, организм понял, что жалости ждать неоткуда, и собрался в единое целое.
Потому что лечение от всех болезней было одно, как говорится, клин клином. И если кто-то заболевал, его посылали
