не разворачивай и не смотри, что там внутри лежит. И давай, Витька, договоримся по-дружески, – а тут как раз Ленка его в качестве добровольной свидетельницы свой вострый нос сует, – ты вскроешь эту коробку только тогда, когда тебе очень плохо будет… Прямо-таки нестерпимо плохо, – и ни минутой раньше! И чур, вскрывать обязательно вместе со мной! Договорились? – и сам загадочно улыбаюсь, – Это, – говорю, – такой сурприз вам на счастье…
А Витька ржет в ответ:
– Я, – говорит, – и не ожидал от тебя никакого подарка!
Во, какое бескультурье!! Надо же быть таким до бесчувствия обнаглевшим! Ему ничего не стоит вот так, походя, обидеть человека! Оскорбить меня, своего лучшего друга, который готов пожертвовать ради него последней каплей! Что я – забулдыга какой-нибудь, чтобы без подарка на свадьбу являться!?
А Витька продолжает:
– Я, – говорит, – с детства нелюбопытный. Да и Ленка моя тоже.
И сам лапищей своей потной без всякого стеснения охватывает Ленку ниже талии и со спины вниз, как телку какую-нибудь, оглаживает. Хвалит, что ли, за врожденную нелюбопытность? Никакой культуры! Разве можно так лапать даму при посторонних!? Ведь и другим же захочется, несмотря на ихнюю культуру…
– Ты же ведь знаешь, – говорит Витька, – я терпеливый донельзя. Положу твой сюрприз на сервант, пусть там лежит. И не боись, без тебя не трону… На кой он мне нужен?..
А у самого глазки блестят. Даже Ленку свою обнимать бросил, словно клещ в коробку вцепился, крутит ее в руках, скорпулезно рассматривает, чуть ли не нюхает, того и гляди, на зуб попробует. Увидел картинку – дико расхохотался, но внимательно присмотревшись, коробочную кралю раскритиковал вдрызг. И то у нее, видите ли, не так, и это, вроде бы, не совсем то. И пальцем своим корявым тыкает, показывает нам ее бабские недостатки, чуть крышку насквозь не пробил. Ну, конечно, думаю, придуривайся больше! Все предельно ясно: раз чуешь, что такая красотка тебе не по зубам, так чего ж не охаять ее почем зря. Как известная лисица не менее известный сыр.
Тыкал-тыкал Витька тетку куда попало, с Ленкой сравнивал и нежданно-негаданно пришел к сногсшибательному выводу, – я даже чуть не упал от неожиданности, – что Ленка его, оказывается, в сто раз лучше! Не в два, не в три, а именно в сто! Вот умора! Хотя в чем-то он по-своему прав: культурные люди в сочетательный день всегда обязаны новую жену хвалить, а потом уж, после медовой недели или сразу на другой день после свадьбы, можно ей и правду сказать. Вот и Витька вроде культурного поступает, сейчас ублажает свою Ленку, а потом уж, как водится, на всю катушку развернется. Недаром же он захотел коробку поставить на сервант! Небось, для того, чтобы приклеенной кралей каждый день любоваться.
Но тут Ленка скромность свою проявила. Какой, скажите, лахудре понравится, чтоб ее все, кому не лень, по косточкам раскладывали и филейные части, как в мясном магазине, сравнивали… Правда, теперь в магазинах
