полярного дня в погоне за тремя потенциальными нарушителями государственной границы. На вахте, разумеется, нас не нашли, но забрали на вахте оставшихся солдат.
...Я ещё не спал, когда услышал, как ворвавшийся в казарму старшина спросил у дневального:
– Где С.?
– Вон он, спит.
– А ещё двое?
– Тоже.
– Давно они пришли? – спросил уже ротный.
– С полчаса где-то.
Старшина с ротным подошли к моей койке и приподняли одеяло. Я притворился, что сплю.
– Ух, – выдохнул ротный. – Колыма отменяется, здесь солдат. Сука он, переволновался из-за него!
Гауптлаг-4. Найда
Лето 1973 года, с. Огоньки Крымской области.
Мама попросила меня вынести ведро с помоями с формулировкой:
– Подальше...
То есть – за дорогу, в бурьян. Так в нашем селе решались вопросы канализации. Я шёл и тихо обалдевал. Не привык ещё к Крыму. Всё здесь было какое-то, не знаю, не наше, что ли, непривычное. Ожившие легенды и предания. Скифские курганы, разнесённые взрывами фугасных снарядов в Великую Отечественную. Мрачные бетонные доты заброшенных береговых батарей возле моря. Высохшее солёное озеро Тобечикское, покрытое розовой коркой соли. Добротный большой дом немецкого помещика, сбежавшего после Гражданской войны. Остатки дороги из каменных плит, выложенной ещё римлянами-греками. Скала Корабли, о которой писал ещё Житков в своей сказке-легенде. Подземные штольни-каменоломни со следами боёв. Все годы, что жил в Крыму, меня не покидало ощущение прикосновения к легенде.
От размышлений меня оторвало громкое "Гав!" над ухом. Я повернулся и вздрогнул: прямо напротив меня стоял огромный соседский пёс Пират, немецкая овчарка. Отпустили его хозяева побегать, не всё же ему бедному на цепи сидеть, даже цепным надо размяться. Отпустили и не подумали об окружающих. Дескать: "Не бойтесь, он, когда не на цепи, не кусается". Это они сами так считали. Только вот Пират, похоже, не знал об этом. Пират присел на задние ноги, прижал уши, и шестым чувством я понял, что сейчас он прыгнет на меня. И в момент его готовности к прыжку я плеснул ему из ведра помоев точно в нос. Сам не знаю, как у меня такое решение созрело, как-то само собой вышло. Пёс заскулил, поджал хвост и побежал к своему дому. С тех пор я собак не боюсь. Одна проблема только – они меня тоже не боятся, иногда и кусают.
Зима 1980 года. Северная Карелия, гарнизонная гауптвахта в пос. Новый Софпорог.
– Выходи.
Интересно, куда? На работу, поди, освобождение пока не светит. Только бы не на погрузку брёвен в вагоны. Брёвна были очень тяжёлые, а носить их надо было бегом. Это губа, а не санаторий.
– Пойдёшь на уборку территории. Шинель возьми на вешалке.
С этими словами губарь вручил мне фанерную лопату. Ну и ладно, снег кидать – не с брёвнами бегать. Двор гауптвахты, разделённый заборами на несколько секций, был обширный, так что если умело проволынить,
