при этом сунул руку в карман, вроде как за утерянным червонцем. В ответ раздался громкий вопль всех присутствующих:
– Я!!!
Я не спеша вынул руку из кармана, в которой оказался всего лишь замусоленный носовой платок, смачно высморкался и спокойно сказал:
– Ну так пойдите и найдите, может там еще лежит.
Это было в стройбате...
… в глухом северном гарнизоне.
В воскресенье я попросил у нашего токаря Володи Згобы ненадолго ключи от токарки, для какой-то своей надобности. Вернувшись в казарму, обнаружил, что Володи нет, но дневальный сказал, что он вот-вот вернется.
Я решил подождать его в ленинской комнате, почитать газеты. И тут в ленкомнату влетел Володя – прямо как был с улицы: в телогрейке, в шапке. Кто служил в Советской Армии, тот помнит: в ленкомнате полагалось снимать шапку, как в церкви. Перед портретами Вождей и Политбюро.
– Саня, виддавай ключи, мне робыты трэба, – выпалил он сходу.
И тут, как назло, в комнату вошел наш старшина Вознюк. Увидев, что Володя не снял шапку в ленкомнате, он возмущено начал выговаривать Володе:
– Згоба, вы чому в шапци? Це ж лэнинська кимната, священное мисце для кожного солдата. Вы бачьте, тут и Лэнин повешен, и правительство наше.
Тут он помолчал, подумал, и добавил:
– Поставлен.
Уж лучше б промолчал, может, и прошло бы незамеченным.
– Нет, нет, повешен, мы слышали, – радостно загудели все, кто был в ленкомнате.
С этим же прапорщиком была другая история.
Стоял как-то дневальным в казарме. Зазвонил телефон, я сразу снял трубку, доложился. На том конце провода командир отряда, полковник, сказал мне:
– Сынок, позови-ка мне прапорщика Вознюка.
Сбегал за старшиной и позвал. В канцелярии Вознюк взял трубку и четко доложился:
– Прапорщик Вознюк прибыл к телефону.
С тех пор, как только к нам прибывало молодое пополнение, повторялся один и тот же розыгрыш. Мы подзывали к себе новобранца и строго говорили ему:
– Зайди к старшине в каптерку, скажи, что его к себе срочно телефон вызывает.
Долго потом еще из каптерки раздавались отборные матюги...
Слово комсомольца
Молодежи 20-х годов было все по плечу. А молодежи 80-х – все по х...!
Перед ноябрьскими праздниками 1980 года наша рота собралась в ленкомнате на комсомольское собрание. Тема была такая: принятие бригадами повышенных соцобязательств по заготовке леса. Замполит спросил одного из вальщиков:
– Рядовой Фейзулаев (фамилия изменена), даете ли вы честное слово комсомольца, что выполните взятые повышенные соцобязательства к годовщине Октябрьской революции?
Рядовой Фейзулаев встал, стукнул себя кулаком в грудь, и гортанным голосом воскликнул:
– Да если я, плять, епаный ф рот, то я ни йоп тваю мать!
Вставать не хочется
Если
