Этюды романтической любви. Евгений Александрович Козлов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Этюды романтической любви - Евгений Александрович Козлов страница 15
Испытав высокомерное возбуждение духа, он только сильнее разволновался, когда увидел заветный балкончик Марии. Чувствуя нарастающее биение томящегося в избытке чувств, практически сломленного сердца, он готов был в сию же секунду призвать саму смерть, дабы унизить её вечной жизнью своей истинно безответной любви или же готов был нынче умереть искренно любя, лишь одну девушку. И в вечерних сумрачных тенях, когда всё живое утихает, обретает немного покоя после тяжелого будничного дня, он, охваченный десятком пестрых ощущений, вздымаемый стихией идеализированной импровизации, робко отворил свой скрипичный саквояж. Затем, как положено, взял свой музыкальный инструмент в руки. В это мгновение даже кончики его пальцев до самых ноготков боязливо тряслись, мешая сконцентрироваться на будущей игре. Смычок дрожал и неуверенно колебался.
Мирослав застенчиво сыграл первую ноту. И тут произошло неожиданное непоправимое событие. Одна из струн скрипки предательски оборвалась, она, словно отомстила музыканту за все те часы надругательства над нею, или просто-напросто не вытерпела большего физического напряжения. Испытывая обреченный страх, гений музыки уронил скрипку прямиком на твердый асфальт, отчего инструмент тошнотворно ударился о поверхность черного палача. Барабан скрипки покорежился, и трещина впредь зияла вдоль всего инструмента, словно неизлечимая рубящая рана.
Ощущение могильной эпитафии всего сущего и чувство больной немой эпилепсии души неизбежно настигли Мирослава. В это мгновение он с невоздержанной грустью в глазах, смотрел на балкончик своей возлюбленной Марии, но муза не показывалась в окошке, может быть, она не услышала те звуки рвущегося трагизма струн его скрипки и его души. Теперь, по-видимому, она никогда не услышит ту несбывшуюся серенаду и никогда не полюбит этого неуклюжего музыканта. То уничтожающее всё живое уныние, подобно адскому огню, вырвавшись на свободу, сжигало его плачущее кровавыми слезами сердце. Однако, Мирослав, обремененный оными великими страданиями, венценосным лавром осенился гениальной немыслимой никем ранее мыслью. То была идея любящего безумца,