задумался, и согласно кивнул головой.
–Это было бы не плохо, милорд. Но у вас всего две недели до официального представления. За это время он сможет вас научить разве что правильно держать меч в руках.
Я чуть не съязвил в ответ. Не такой уж я и далекий, что бы так плохо обо мне думать.
Я остановился возле черного костюма, на подобие того парадного, и с восторгом потрогал ткань. Мягкая и явно теплая, она была расшита черными шелковыми нитками. Однако меня смутил странный покрой штанов.
–Это верховой дорожный костюм, милорд. Так же он подходит для прогулок и…
–Я могу его примерить?
Через пол часа я с улыбкой смотрел на себя в зеркало, поворачиваясь то правым боком, то левым. Было такое чувство, что его шили прямо на меня. Ничего не жало, и я осмелился сделать несколько разминочных движений ближнего боя. И лишь потом понял, что делаю что-то не то. С чего я взял, что именно эти выпады ногой и движения руками называются разминочной частью ближнего боя? Да, я видел такие выпады в карате, но никогда слишком не интересовался этим видом спорта. Моей слабостью было дзюдо, но в нем не было таких движений.
Я нахмурился, глядя на свое отражение. Что же со мной происходит? Маришь говорила что была со мной в ментальной связи первые сутки. Могла ли она научить меня не только говорить на этом языке, но и сражаться?
–Милорд?– камердинер не понял моего понурого вида. -Вам не нравиться? Я могу принести другой костюм.
–Костюм просто великолепен, мистер Буше,– прошептал я, все еще копаясь в своих мыслях.
–Если вы переживаете из-за своего лица…
Я резко вскинул голову, и, увидев смущение в глазах старика, отвернулся.
–Скажите, Буше, я урод?
–Нет, милорд,– старик шустро подскочил ко мне и схватил за плечо. -Вы прекрасны.
Я злобно оскалился, и специально повернулся к старику изуродованной щекой. И заметил нервную дрожь в его глазах.
–Не врите, Буше. Я могу одеться хоть во все золото, но вот это никуда не денется,– я провел пальцами по шрамам. -Я навеки буду мелким уродцем, вызывающим лишь жалость и ужас. А я не потерплю жалости! И лжи,– уже тише добавил я, и опустившись на пол, уткнулся лицом в коленки. Хотелось разреветься, но слез уже не было. Видимо лимит истерик на сегодня я уже перевыполнил. Однако дипрессивное состояние никуда не делось, и давило не слабо.
Мое состояние отразилось и на старом комердинере. Он едва не плакал.
–Простите меня, милорд. Принцесса предупреждала меня о вашей особенности и о том, что вам пришлось пережить. Но я думал что она преувеличивает. Простите, милорд, но я на самом деле не ожидал… Вы ведь еще ребенок. Не каждый за всю свою жизнь сможет испытать все, что случилось с вами. Я наверное слишком стар и впечатлителен, и не смогу помочь вам. Я пойму если вы прогоните меня. Я не должен был…
–Простите, Буше, я был не прав,– пришлось взять себя в руки. -Если принцесса посчитала, что вы сможете научить меня всему, что должен знать лорд, значит
