с распростертыми объятиями)
«Лом, ты что ли?»
Юрий Ольшанский подбегает к Алексею Ломову, и они радостно обнимаются.
Юрий Ольшанский:
«Ну, не узна-а-а-а-ать!
Дай на тебя полюбуюсь! Какой ты стал!..»
(восхищенно осматривает его
с ног до головы)
Алексей Ломов улыбается в ответ Юрию Ольшанскому (прим. автора: это уже не та улыбка Алексея Ломова, которого мы знали раньше. Это улыбка состоявшегося мужчины, который пережил страдания и прошел через огонь, воду и медные трубы. И выжил, преодолел смерть, стал сильнее духом. Алексей Ломов более тверд и сдержан, чем Юрий Ольшанский.
Юрий Ольшанский:
«Лешка, мы тебя все потеряли!»
(Юрий Ольшанский еще раз кидается обнимать Алексея Ломова)
«Ты куда пропал?»
Алексей Ломов:
(уклончиво)
«Да, дела были!
Ты-то как? Цветешь и пахнешь, смотрю!»
Юрий Ольшанский:
«А я в Майкософте. Там наших много!
Семью перевез, родители с нами живут.
Всё хорошо, только по нашим очень скучаю!»
Алексей Ломов:
(улыбается и дружески хлопает
Юрия Ольшанского по плечу)
«Рад за тебя, Дружище!
Правда, рад, что у тебя всё хорошо!»
Юрий Ольшанский:
«А я тебе сколько раз говорил, помнишь?
Надо было тогда с нами…»
Алексей Ломов:
«Тогда у меня были совсем другие планы!»
Юрий Ольшанский:
«У меня теперь трехэтажный дом, представляешь?
И три машины!!!»
Алексей Ломов смотрит на Юрия Ольшанского, тепло и мягко улыбается, искренне радуясь успехам своего старого друга.
Голос Елены Барской:
(флэшбэк-воспоминания Алексея Ломова,
вырван из прошлого контекста, Из Сцены 38)
«Пока ты работаешь над своими проектами,
наши сверстники уже хорошо зарабатывают,
имеют свои квартиры и машины.
Смотри, как Юра Ольшанский,
буквально за год устроился!
У нас так только Олигархи живут…»
Алексей Ломов:
«Таити, Таити… Нас и дома неплохо кормят!»
Оба смеются шутке Алексея Ломова.
Юрий Ольшанский:
«Да уж, вижу!
От твоего сияния ослепнуть можно!»
(демонстративно отходит на шаг
и оглядывает Ломова с ног до головы)
«Прямо, теряюсь в догадках!
Какому
