говорила, чтобы папа не трогал его и что он и пальцем не коснулся меня. По крайней мере без моего разрешения, но этого я бы ему не сказала, он бы вышел из себя.
Они беспокоились за меня. Они спрашивали об этом еще очень долго. Мама даже хотела повести меня в психологу и проверить не нанес ли он мне травму. Что еще больше подливало масла в огонь моего негодования и нежелания общаться вообще.
Максим приходил ко мне каждый день, но всегда получал один ответ: ее нет дома и что ему следует забыть меня и жить дальше.
Но он продолжал стоять у меня под окнами снова и снова, я смотрела на него, выключив свет и плакала от того, что не могла заставить себя все ему объяснить. Я себя ненавидела за это, но даже это чувство не давало мне сил просто поговорить с ним.
Пару раз, когда я шла по улице и замечала где-то его, я убегала оттуда, как первоклашка и пряталась где-нибудь, пока не была уверена, что он ушел.
Я знала, что поступала жестоко и глупо, и вообще иррационально. Но меня захватила какая-то странная апатия и бессилие и стах и даже ненависть. Я не могла поверить, что человек, без которого я еще вчера не представляла жизни, сегодня меня совершенно не интересовал. А даже раздражал. Более того, я даже не хотела видеть его или что-то ему объяснять, потому, как я не могла объяснить происходящее даже самой себе. Я закрылась. И просидела так до начала учебного года. Но я знала, что он мог бы найти меня в школе и я устроила скандал и истерику, отказываясь туда ходить и заставляя родителей перевести меня. По улицам я ходила вечно оглядываясь, словно свидетель, который сменил имя и место жительства и друзей и все, все, все, почему его можно было вычислить.
Ни с кем не общалась. Я просиживала дома все дни. Я все время думала об одном. Я снова и снова прокручивала в голове тот вечер. Меня это раздражало. Я знала, что он ждал меня, но так ни разу и не дождался. Я была ненавистна сама себе, за то, что так с ним поступала, но я не могла себя пересилить. И свои семнадцать лет я встретила сидя дома, с родителями, которые постоянно спрашивали меня, что случилось, и чем Максим меня так обидел и что вообще со мной происходит?
В середине октября, Максим звонил все реже, и практически перестал заходить, иногда я видела его через свое окно. Но он уже не сидел и не ждал меня, он просто проходил мимо, смотря вверх. Может быть, он смотрел на окна моей квартиры, а может просто думал о своем. Я перестала общаться со своими старыми друзьями и вообще не понимала, как я раньше с ними общалась. В новой школе я дружила лишь с одной девочкой, она была не от мира сего и ее соответственно звали Мирой. Она была изгоем, но она была довольно симпатичной и умной, просто странной. С выкрашенными в яркий цвет волосами и мрачной черной одежде. На руках у нее были странные шрамы, но она всегда закрывала их длинными рукавами и упорно избегала любых тем, которые могли этого коснуться. На самом деле она была добрая, но она всегда говорила о себе иначе. Мира часто
