патлоны, очень надо.– Вождь ушёл с задумчивым видом. А я взял карандаш, листок и линейку, чтобы перенести на бумагу свою идею. Пока я чертил и перечерчивал, ко мне подходили мальчишки и предлагали то, что по их мнению было патронами, в основном конечно карандаши, но были и другие образцы. Наконец из соседней, более старшей группы, пришёл парень у которого в кулачке были зажаты, два патрона под мелкашку, причём уже с отметинами от бойка, и пять строительных патронов того же калибра. Для меня это было богатством, впрочем как и для этого мальчишки, в общем торг был долгим, с угрозами всё рассказать не только воспитательнице но и милиции. Сошлись на моём значке с космонавтами и марках на ту же тему, принадлежащих ни о чём не подозревающем мальчишке, играющего в данный момент с уже моей, надо понимать, пушкой.
Потом был тихий час, в который я подавшись лени и выбросив из головы криминальные мысли, уснул беззаботным сном. Энурез во сне, был последствием воздействия ведьм на детей. Несколько ребят проснулись мокрыми и теперь плакали от обиды на всех, смеявшихся над их бедой. Вера Павловна, наконец сосредоточившись, ругалась на чём свет стоит, правда без мата. Полдник прошёл в тишине, а потом начали приходить родители, отпросившиеся с работы пораньше, на кануне выходных. Я видел как светлая энергия мам, переливается в пострадавших детишек, от чего они начинали улыбаться. Отцов кстати, не было как класса, а вот за мной должен был прийти именно отец, поэтому я был убеждён, что покину детсад одним из последних, а может быть и вообще не покину. Я смотрел как уменьшаются ряды детей нашей группы и всё больше грустил. Уже и Вождь махнул мне на прощанье рукой и Вера Павловна попыталась расчесать свои завитушки в подобие причёски, но так и не совладав с ними, просто прикрыла их беретом. Уже и нянечка начала свой Сизифов труд по уборке группы, а я всё ждал, когда же мой папочка вызволит меня из плена детского сада.
6
Свершилось, наконец-то и за мной пришёл долгожданный родитель. Коричневые штаны с сандалиями, вкупе с оранжевой рубашкой, рукава которой были небрежно закатаны, составляли образ мачо среднерусской полосы. Отец быстро переодел меня, умудрившись не снять с меня чешки и попытался так увести, из опостылевшего за целый день, детсада, но я воспротивился, ну не хотелось мне идти в мягких чешках, по твёрдым камням. Правда идти мне и не пришлось, отец милостиво позволил мне оседлать свою шею, и мы помчались к гаражу деда и надо сказать, с довольно приличной скоростью. Ещё нужно упомянуть, что выходя из детсада, отец нисколько не заботился о том, чтобы я не врезался в притолоку, и мне приходилось пригибаться перед каждой дверью. А дальше был натуральный чух-чух. Отец задымил сигареткой, наподобие паровоза, окутывая меня клубами табачного дыма. Я сам курил в прошлой жизни, но мне никогда не нравилось когда на меня дымят другие. —Папань ты плям как паловоз, только смотли гудок
