как мы ее назовем, Сонечка? – спросил папа. – Смотри-ка, притаилась, как сверчок на шестке, затихла… – показал на Ласку. – Наверное, сердечко от страха колотится. Боится… дурешка… Боится, что прогоним.
– Может, Сверчком назовем? Сверчок! Сверчок! – радостно воскликнула Соня.
– Нет, Сонечка, Сверчок – это имя для мальчика. А наша киска девочка. Ей нужно девчачье имя придумать, красивое.
– Так она к тому же еще и девочка! – подметая с пола муку, снова возмутилась Хозяйка. – Впрочем, этого и следовало ожидать. Кому нужны киски-девочки…
– А давайте назовем ее Птичкой. Сидела в саду на дереве, как пичужка. Дрожала… – Хозяин взобрался на стул, чтобы достать Ласку.
– Правильно! Птичка! Птичка! – обрадовалась малышка.
– До весны обживется, согреется, а там видно будет – может, кому сгодится… – Стоя на табурете, Хозяин робко смотрел на жену. – Пичужка, птичка… Пинечка… – С трудом оторвав Ласку от шкафа, он с нежностью прижал дрожащего котенка к шее у подбородка. – Боится… Смотри, Сонечка, – протянул девочке киску, – словно птичка-невеличка, вся в руке поместилась. А шерстка – надо же! Трехцветная: бело-рыже-черненькая. Редкой окраски киска – значит, счастливая… Ах, ты, красавица… – Папа с восхищением любовался котенком.
– Рыженькая, как лисичка, – Дочка погладила Ласку. – И носик острый. Может, Лисичкой назовем?
– Нет, Пичужкой – решили же. Пиня… Пинечка… – запел Хозяин, прижимаясь щекой к пестрой шерсти все еще дрожащего от страха котенка.
– Феней назовите, – фыркнула жена. – Феня Каплан – это имя ей больше подходит: наглая, бесцеремонная, драчунья. Вот увидишь, скоро командиром станет. Всех в доме построит.
Ласке не понравилось, какое имя ей придумал Хозяин. «Пиня», «Пинечка» – звучало неизящно, и совсем не хотелось на него откликаться. Но иногда Соня называла ее «Пиченюшкой» – это слово девочка произносила вкусно, распевно, получалось почти как слово «печенье» – душистое и рассыпчатое.
Сама же малышка считала, что ей удивительно подходит имя Ласка. Сказала же Сонечка, не злая киска, хоть и дерется… Ласковая…
Завтрак
На верхнем этаже скрипнули половицы.
Ласка поняла, что проснулся Хозяин. Представила, как, сонный, он бредет по коридору в ванную комнату, отворачивает кран у раковины и долго стоит с закрытыми глазами, облокотившись о край умывальника; ждет, когда в трубе согреется вода.
Долгое время Ласка жила с Хозяином в одной комнате и досконально изучила его привычки. Знала, что, приняв душ, он заглянет в спальню к жене, но, не обнаружив ее на кровати, поспешит по рассохшейся лестнице вниз. Откроет дверь в сад, впустит в дом тихий утренний воздух, пахнущий свежей росой и шиповником, довольно поведет носом. Он всегда громко дышит в саду – причмокивает, как будто пьет ароматный чай. Зажмурившись от удовольствия, осторожно тянет в себя воздух, словно боясь обжечься.
Вассисуалий дремлет
