попасть на террасу. Так что по пути к туалету Уиллу всё равно нужно было пройти через кухню, но дальше он не прошёл. У арки оглянулся на моих родителей, а потом завернул в мою сторону, прислонившись пятой точкой к столешнице рядом с раковиной.
– Ты обиделась?
– Нет, – буркнула я, продолжая мыть посуду. Уилл помолчал, приглядываясь ко мне.
– Почему тогда такая грустная?
Я пожала плечами. Уилл несколько неловко откашлялся.
– Зачем ты это делала? Под столом.
– Не знаю. Просто так.
– Ты хочешь им рассказать?
– Нет, – я нахмурилась. – С чего ты взял?
Он вздёрнул плечами:
– Подумал, что это было провокацией…
– Нет. Скорее, неумелым соблазнением.
Уилл моргнул, замерев при взгляде на меня.
– Забудь, – бросила я. Но он не собирался этого делать, наблюдая уже около получаса моё расстройство.
– Вовсе не обязательно так стараться, – произнёс Уилл. – Тебе достаточно губы облизать, и я уже соблазнён.
Я тихо и смущённо засмеялась с закрытым ртом. Потом глянула на Уилла – его улыбка просто подкупала. Я прильнула к нему. Он не отстранился, но поцеловал поспешно, будто чисто из вежливости. А потом шикнул, слегка отодвигаясь.
– Боишься моих родителей? – шепнула я, вдавливая его в угол кухни.
– Они меня на заднем дворе закопают, – прыснул Уилл, пытаясь мягко меня отодвинуть и вырваться. Но я не унималась и лезла за поцелуем. – Да что с тобой? – цыкнул он. Я не ответила, повиснув на его шее и целуя. На этот раз он немного сдался, но я чувствовала, как он слушает каждый шорох. На самом деле, я тоже слушала, и мне безумно нравилось это чувство – когда ты понимаешь, что в любую секунду можешь быть застуканным.
В какой-то момент Уилл резко от меня отстранился, шикнул и закатил глаза.
– Слышишь? – спросил Уилл, заставив меня непонятливо свести брови. – Они замолчали…
Не успела я поспорить, как к кухне кто-то подошёл, а Уилл – ну как всегда! Моментально метнул меня в сторону, каким-то образом у него вышло это не грубо. И когда папа увидел нас, я уже у раковины стояла, а Уилл схватил тарелку. Повисла недолгая пауза – мы с отцом синхронно уставились на полковника с тарелкой в руках, а он не сразу придумал, что сказать.
– Посуда у вас красивая, – выдал Руссо, вытаращив глаза нарочито.
Отец завис. Тогда Уилл откашлялся и положил тарелку на столешницу возле меня. Я продолжила мыть посуду или правильнее будет сказать – гладить тарелку в раковине.
– Ты вроде безалкогольное пиво пил… – озадаченно произнёс папа.
– Ну, если ты не подливал мне спиртное, то – да, – парировал Руссо.
Физиономия отца с каждой секундой становилась всё пренебрежительнее,
