не нравится. До вчерашнего дня я думала, что безумно нравится, – Ольга сделала паузу, о чем-то задумавшись. – Вот именно «безумно»! А теперь я как очнулась… Из меня, надеюсь, недавно вышло это безумие, которое в унитазе спустила.
Юлька внимательно смотрела на Ольгу своими огромными умными глазами, что-то обдумывая:
– Знаешь, здесь происходят не только странные, но и страшные вещи. Нет, не пугайся, может, это только моя богатая фантазия, развитая поглощением огромного количества книг, но я здесь уже четвертую неделю и кое-что заметила.
– Говори, не томи! – поторопила ее Ольга.
Кровь быстрее побежала по жилам. Какое там упадок сил?! Сил столько, что все перевернуть вверх дном может. Вот оно! Загадки, поиски ответов. Ух! Как же она это любит!
– Нас здесь много. Все очень разные, в основном абсолютные сироты, беспризорники, из плохих детских домов – в общем, те, до кого нет никому дела. Потом… У нас нет личных вещей, даже нательного белья. Ну это понятно, откуда у брошенных детей приличная одежда. Каждое утро мы берем новую, чистую одежду на своеобразном складе. Там все разложено по размерам. Дальше: у нас нет своих мест, ну нет своей кровати, тумбочки, как в обычных детских лагерях. Все личные вещи, у кого телефон, фото и прочее, мы сдали еще в самолете. Вечером, после ужина и кино, каждый получает распечатку, где указан номер барака, номер кровати и задание на следующий день.
– Зачем каждый раз на новом месте спать? – удивилась Ольга.
– Я думаю, это делается для того, чтобы мы не знакомились близко, не подружились. Новые дети приезжают довольно-таки часто. Причем ни у кого нет представления, на сколько кто может остаться в лагере. Кто-то неделю побыл и уехал, кто-то и через день исчез. Я в лагере четвертую неделю, наверное, дольше всех. Когда я только приехала, то у меня была подружка, мы в самолете вместе летели, потом даже кровати один раз рядом оказались, но говорили мы мало. Каждый день работа допоздна, потом ужин, в кинотеатре уже засыпаешь. Через неделю она пропала, я спросила о ней охранника с рыбьими глазами, говорит – домой уехала. Странно, думаю, Ира, так девчонку звали, всего неделю здесь, да и дома у нее нет, по вокзалам моталась, говорила, что все лучше, чем издевательства в детском доме терпеть. Ее из детской комнаты полиции сюда и забрали какие-то люди, побрили наголо, одежду дали, в самолет посадили…
Однажды «выпала мне честь» «царские хоромы» мыть, ну эту башню. А моют там тогда, когда у вас занятия заканчиваются. Нам запрещено у вас на глазах появляться… Здесь много, что запрещено. Но странное дело, мало кто запреты эти нарушает, никто уезжать по своей воле не хочет. Ну ладно, дальше рассказываю. Пошла я в эту «Вавилонскую башню», зашла на первый этаж – никого нет. У кого спросить, где ведро и тряпки взять, не знаю. На улице темнеть стало, надо свет включить, выключателей не найду. По стенам пошарила – ничего. Открыла дверцу неприметную, вижу – ступени вниз идут, наверное, там кладовка, где ведро и швабру взять можно. Спускаюсь – еще одна дверь
