на корточки перед пятном, подумал немного и отцарапал кусочек облитой кровью обоины от стены. Кусочек он положил в целлофановый пакетик, оделся и вышел из дому. Его путь лежал в криминалистическую лабораторию юридического факультета Гродинского университета, где у Паши был приятель.
На обратном пути Пашка привычно глянул на балкон Лили. Балкон был пуст. Обычно на застекленном трехметровом балконе Звонаревых толпились велосипеды их сыновей, стояла стремянка, какая-нибудь объемистая кастрюля, скромно прорисовывались аппетитные силуэты трехлитровок с маринованными огурцами, солеными помидорами, лучистыми компотами и прочими Лилиными заготовками. Переборов желание забыть все, что увидел, Пашка поднялся на второй этаж к квартире сестры.
– Привет, – сказала Лиля, распахнув перед ним дверь. Одета она была в джинсовый комбинезон, а на голове кузины красовалась желтая косынка, повязанная на манер банданы. – Я квартиру продала, вещи вывожу. Не по карману теперь так жить. – Подруга детства вдруг хлюпнула носом.
Мебель в квартире еще стояла, но семейный уют, о котором так хлопотала прежде Лиля, был уже разрушен.
– Это из-за аварии? – Пашкин хрипловатый голос звучал здесь чуждо.
– Из-за тех проклятых денег, что пропали из Лешиной машины.
Они помолчали немного, Паша предложил свою помощь, Лиля ответила, что для этого существуют грузчики. Паша пожелал удачи и двинулся к выходу.
– Слушай, Паш! – окликнула его в дверях Лиля.
Он обернулся. Лиля подошла поближе и спросила, нахмурив тонкие брови:
– А кто эта девушка, с которой ты вчера из дому вышел?
– Просто девушка, – ответил он осторожно.
Лилька вроде бы улыбнулась, а вроде и скривилась.
– Странное дело, мне, наверное, померещилось… Я ее с Алешкой видела. Прямо накануне аварии. Его машина стояла на светофоре, а он с этой девкой целовался. Он вечером поздно вернулся – я не спросила ничего, а на следующий день разбился.
Паша пожал одним плечом:
– Думаю, тебе показалось.
– Не знаю. – Лиля упрямо потупилась. – Все бывает.
Паша приобнял ее и вышел за дверь.
Вечером ему не пилось. Третий глаз не желал смежить вежды, и очень некстати позвонил приятель из университетской лаборатории, чтобы сообщить, что Пашкина обоина вымазана в красной краске.
Тут стало очевидно, что девушка со светлыми волосами была не кем иным, как Миледи, – в пару графу де Ла Феру.
А назавтра появилась она, девушка со светлыми волосами. Нежная, пахнущая весной, такая улыбчивая со своими анекдотцами и такая загадочная, будто чемодан с двойным дном.
Она принялась говорить, рассказывать, спрашивать, но Седов сделал вид, будто уже основательно пьян и те несколько рюмок, что они выпили за встречу и удачу, доконали его самым трагическим образом. Эля, убедившись в полной Пашиной недееспособности,
