и нанёс четыре удара кулаком прямо ему в нос. Он сразу отпустил. Дёргался из стороны в сторону, двигая левой рукой. Я взял камень, потом, держа его левую руку, положил ровно на землю и камнем ударил несколько раз очень сильно, почувствовал, как она тоже сломалась. Нулёвка уже не мог шевелиться. Я посмотрел на него – он лежал неподвижно.
– Ты мою маму этими руками ударил, вот теперь сдохни, тварь.
Он выглядел жутко, кругом была его кровь, он буквально истекал ею. Боб беспрерывно пытался грызть его, где только можно, и тоже вымазался его кровью, стал красного цвета.
Я смотрел, как мамин убийца умирает, это мне очень понравилось. Я ждал, пока он сдохнет.
– Уже кричать не получается, да? Медленно подыхай, – сказал я радостно и смотрел на него.
Его глаза ещё были открыты, он смотрел на меня.
Вдруг издалека я услышал голоса, понял, что люди заметили меня и идут в мою сторону, подумал, что быстрее надо его убить, а то останется живой, не успею, поймают меня. Взял двумя руками нож, поднял его вверх и загнал прямо в грудь слева. Он сразу же перестал подавать признаки жизни. Я думал, что он умер, и решил его жене тоже отомстить. Но ко мне приближались люди. Я вложил нож в ножны, которые висели на моём ремне, потом захватил его сумку и побежал в лес. Боб тоже перестал грызть Нулёвку и последовал за мной.
Я двумя руками держал сумку и продолжал бежать, чувствовал, что за мной гонятся, но уже темнело, это был мой единственный шанс: в темноте нас будет трудно найти. Я бежал и даже не знал куда, уже не видно было ничего. Боб сопровождал меня, будто знал, куда мы направляемся. Сумка оказалась не очень тяжёлой, но мешала. Я практически не мог бежать, остановился. Вокруг ничего не было видно, стояла абсолютная тишина. Я потерял ориентир, решил тут подождать до утра. Сел, опёрся о дерево и обнял Боба. Было тревожно, как будто меня вот-вот поймают. Я медленно засыпал.
Утром резко проснулся, осмотрелся вокруг. Недалеко находилась наша хижина. Я беспокоился о том, что мы ещё очень близко к городу и нас легко найдут. Взял сумку, заглянул внутрь, там было четыре буханки хлеба и консервы – пять банок. Я очень торопился, посмотрел назад, не гонятся ли за нами.
– Пойдём, Боб? – позвал его, и мы направились в сторону озера.
Моя одежда и, наверное, лицо были полностью красного цвета, я весь измазался в его крови. Боб также.
Шли мы с Бобом долго без перерыва, уже наступил полдень. Решил сесть отдохнуть и пообедать, расположился на камне. Боб подбежал ко мне, я вытащил из сумки две банки консервов. Почистил нож своей одеждой, чтобы на нём не осталось крови Нулёвки. Только после этого вскрыл консервы и вылил прямо на землю для Боба. Вторую банку начал есть сам. Боб, как всегда, увидел, что я кушаю, и только после этого сам спокойно поел. Обед был аппетитным, я ел консервы с хлебом. Давно так не наедался. Боб быстро истребил свою порцию, я открыл ещё одну банку, дал ему, а сам снял ножны с ремня, затем сунул
