Ржавый еще по малолетке завалил по пьяному делу из-за смехотворного долга в пять советских рублей, о котором убитый якобы забыл. Память ему Ржавый освежил обломком кирпича и, между прочим, ни разу с тех пор о том не пожалел. Пять рублей! А тут – два миллиона баксов… За такие бабки не то что убьют – живым в асфальт закатают при большом скоплении зевак!
– Хорошо, – говорил между тем Кожа в телефонную трубку. – Что? Нет, командир, верят в церкви, а мы – деловые люди. Просто имей в виду, что у нас здесь канистра бензина. И если нам что-то вдруг не понравится, хоть один из нас да успеет перевернуть ее над этими мешками и чиркнуть зажигалкой…
Ржавый бросил на него короткий одобрительный взгляд. Да, голова у Кожи работала, как и раньше, на все сто. Это, наверное, был единственный способ обеспечить себе относительную безопасность: дать заказчику понять, что его денежки целы, пока все спокойно. Какой смысл убивать исполнителей, если вместе с ними пропадет вся добыча от тщательно спланированной операции? Не проще ли пожертвовать одним-единственным процентом от гигантской суммы?
Кожа прервал соединение и завозился на сиденье, заталкивая мобильник в узкий карман джинсов. Ржавый снова посмотрел на него, на этот раз вопросительно.
– Пока по плану, – ответил на его невысказанный вопрос головастый Кожа. – А там поглядим…
Ржавый понимающе кивнул. Да, вырвавшись из города, можно немного изменить планы, свернуть в другую сторону и, затерявшись на бескрайних российских просторах, поторговаться с этим телефонным умником. А почему, собственно, всего один процент? А может быть, два? Или десять, или, чем черт не шутит, пятьдесят? А будешь умничать, вообще ничего не получишь…
Он рефлекторно вел машину по заранее намеченному, тщательно изученному маршруту, которым на протяжении последней недели проехал не менее тридцати раз. В нужный момент он притормозил и, включив указатель поворота, свернул во двор. Его не ко времени разыгравшееся воображение на какой-то миг заполонила фантастическая картина: они въезжают в глухой захламленный дворик, где по уговору их должна поджидать сменная машина, а вместо машины видят взвод автоматчиков и сложенное из набитых сырым песком мешков пулеметное гнездо, откуда таращится крупнокалиберный ПКТ…
Пулемета во дворе, естественно, не было, зато машина, белая грузовая «ГАЗель» с синим пластиковым тентом, оказалась на месте. Действуя в строгом соответствии с планом, Ржавый лихо развернулся и тормознул, остановив своего синего «мерина» так, чтобы его боковая дверь оказалась напротив заднего борта «ГАЗели». Крупный дождь споро барабанил по железной крыше и пластиковому тенту, по асфальту стремительно бежали мутные полноводные ручьи, на поверхности которых ежесекундно вздувались и лопались тысячи пузырей. Вода рушилась с неба серой стеной, мириады мелких брызг повисли в воздухе, снижая видимость почти до нуля. Натянув на жирные татуированные плечи нейлоновую ветровку,
