Петровна.
– Доброе утро, Ленечка, – поздоровалась она. – Ты чаек то допивай и выходи, а то мужики уже через пол часика собрались выезжать, – заботливо напомнила она Леньке.
– Спасибо, Петровна, – прошамкал Ленька набитым ртом.
А та, усмехнувшись, махнула рукой:
– Ты ешь, ешь. Не торопись. Они без тебя не уедут. Я уж за ними присмотрю.
Ленька быстро доел оставшиеся пирожки, прихватил рюкзак и вышел во двор, где уже сидело на скамейке несколько человек, одетых, как и все таежники, в энцефалитки и с рюкзаками у ног.
Водитель грузовика, увидев вышедшего Леньку, грубо окликнул его:
– Ты, что ли Ленька?
– Ну, я. А что? – Леньке не очень-то пришелся по душе такой окрик, от которого он чуть ли не встал в боксерскую стойку.
– Да, ничего, – так же неприветливо продолжил шофер и скомандовал. – Тогда полезай в кузов, да поехали. Чего ждать то? Раньше сядешь, раньше выйдешь, – это он, уже шутя, обратился к своим остальным пассажирам.
Мужики такой шутке рассмеялись и, дружно подхватив рюкзаки, сразу же пошли за ограду гостиницы, где стоял крытый брезентом грузовик.
Выходя со двора, Ленька обернулся и, увидев на крыльце Петровну, помахал ей рукой.
Та в ответ тоже несколько раз махнула ладошкой, и он услышал:
– Когда назад то?
– Я думаю, что месяца через полтора, – крикнул ей Ленька и залез в кузов грузовика следом за остальными мужиками.
Глава третья
Грузовик тут же тронулся и через задний борт, не прикрытый брезентом, Ленька видел, как исчезают городские домики и чахлая растительность вдоль дороги. Постепенно стали появляться березовые рощи с редкими соснами, которые, как бы показывали, что они уже покинули человеческое жилье и въехали в тайгу.
Воспоминаний о прошлой поездке в Золотую Гору у Леньки не возникало, и он молча сидел на бортовой скамейке, крепко вцепившись в борт машины, наблюдая за остающейся сзади извилистой дорòгой и густым лесом по краям от нее.
Порой машину подбрасывало на ухабах, так что приходилось постоянно амортизировать ногами, чтобы не отбить себе зад об деревянную скамейку. Эти прыжки на скамейке мужики воспринимали недовольно, иной раз и с матами, на которые Ленька уже не обращал внимания. Здесь, почти все так говорили, поэтому для него было не новостью, что, порой, из десяти сказанных слов, только пара, а то и тройка были сказаны по-русски.
Мужики периодически то начинали разговоры, то ехали молча и Ленька не лез к ним со своими россказнями, а также ехал молча, таращась, на остающуюся сзади, дорогу.
Далеко за полдень грузовик наконец-то въехал на прииск Золотая Гора и остановился перед большим деревянным домом.
То, что это была контора прииска, можно было понять по красному флагу над крыльцом и большой табличке слева от двери, говорящих о том,
