стечением обстоятельств, то полная картина его свершений – воистину глобального масштаба – не поддается такому простому истолкованию. На протяжении всей истории симбиотических отношений между степью и земледельческими народами были периоды, когда хрупкое спокойствие нарушалось и полчища всадников обрушивались на сельские общины и укрепленные города своих оседлых соседей. Такие вторжения, как правило, были кратковременными и прекращались в тот момент, когда источники добычи и богатства иссякали, а их создатели бежали или организовывали успешное сопротивление. Но набеги Чингисидов были иными: всадники великого хана не поворачивали назад, даже насытившись грабежом. И хотя многое из этого мы сможем объяснить личностью Чингисхана, другие факторы также необходимо учитывать.
Например, в 1974 году климатолог Гарет Дженкинс представил данные, наглядно демонстрирующие, что «в период с 1175 по 1260 год в Монголии наблюдалось резкое и устойчивое снижение среднегодовых температур». Дженкинс утверждал, что эти климатические изменения были столь глубокими и так повлияли на экосистему степи, что могли сыграть решающую роль в стремлении племен к объединению и в дальнейшем крупномасштабном и продолжительном вторжении в земли оседлых народов. Он утверждал, что «серьезный климатический сдвиг в значительной мере способствовал прекращению междоусобной борьбы и кровной мести среди монгольских кланов и сделал возможной их реорганизацию под военной властью Чингисхана» и что «их стремление к завоеваниям могло подпитываться поражениями в борьбе с изменениями климата у себя на родине» [5]. Определенно масштабные потери скота и пастбищных угодий, вынужденные перемещения больших масс людей и, как следствие, жестокая конкуренция за власть и лидерство обеспечили идеальные условия для возвышения харизматического вождя, достаточно прозорливого и энергичного для реализации своей мечты.
После двух очень засушливых десятилетий с 1180 года, в первые десятилетия XIII века погода улучшилась, и особенно в период кампаний Чингисхана против чжурчжэней Северного Китая и державы хорезмшахов[12]. Разумеется, повышение влажности положительно сказывалось на тучности кормовых угодий, а следовательно, и на продовольственном обеспечении постоянно растущей ненасытной армии. Каждый монгольский солдат шел в поход с пятью лошадьми, поэтому влажность климата оказывала сильное воздействие на производство продуктов питания, а значит, и на моральный дух и боеспособность армии.
На протяжении веков тюрко-монгольские племена сражались друг с другом в предсказуемом и, казалось бы, неизбежном круговороте междоусобной борьбы, позволяя высокомерным соседям манипулировать собой. Джувейни сообщает, что «[Монгольские племена] не были едины, и между ними не стихали войны и не прекращалась вражда… Хан китаев взимал с них дань и забирал их товары»[13] [6]. Киданьские вожди стравливали одно племя с другим, так же
Держава хорезмшахов на пике могущества контролировала часть Восточного Ирана, а также населенные ираноязычными народами земли Мавераннахра. Династия Ануштегинидов была тюркской.
