твой проступок, ты идешь в школу. Учиться, учиться и учиться, так тебе завещал великий Ленин и, я.
– А кто такой Ленин? – заинтересовался Димка.
– Пойдем, я по дороге объясню тебе, кто такой Ленин. Иначе на уроки опоздаем – поторопила она сына.
В учительскую она зашла с улыбкой на лице. Глаза сияли радостью.
– Никак, Надежда наша влюбилась? Так глаза сияют только у влюбленных – завистливо глядя на нее, произнесла завуч Наталья Акимовна.
– Наталья Акимовна, вы же знаете, что я похоронила мужа?
– Ну и что, сколько лет прошло с того времени, пора уже и влюбиться – перебила ее Наталья Акимовна.
– Вы меня не дослушали. Я встретила своего мужа, живого и здорового, но потерявшего память – засмеялась Надя.
Прозвенел звонок, но учителя заинтересованные сообщением, не торопились разойтись по классам, всем хотелось узнать подробности. Но Надя, засмеялась, взяла классный журнал, и пошла в ожидавший ее класс.
Надя долго раздумывала, что сказать учителям, по поводу встречи с Олегом. То, что они рассказывали в селе, о сайте «потеряшек», там, сошло за правду, но здесь этот вариант не прокатит. Все здесь пользуются Интернетом, захотят взглянуть на этот сайт. Ведь не будешь же им рассказывать об астрале, Гаврииле с Эллой. Не поверят. Не переменке, учителя окружили Надю, требуя рассказать обо всем. Поэтому для учителей она придумала другую версию.
По этой версии, она провожала свою знакомую на автовокзале, и вдруг, в очереди за билетами, увидела Олега. Он немного изменился, похудел, выглядел постарше. То, что это он она поняла сразу, его походка, глаза, все говорило, что это он. Надя подошла к нему, позвала по имени. Он повернулся, с надеждой глядя на нее, спросил: – Вы меня знаете? Она, конечно, начала его упрекать в том, что он не узнает свою жену. Начала ему рассказывать, что у них есть сын, который растет без отца. Олег смотрел на нее с болью и растерянностью в глазах, что у нее мелькнула мысль о том, что она, возможно и обозналась. Но тут она увидела татуировку у него на мизинце. Маленькая, синяя змейка, кусающая свой хвост. Татуировку он сделал еще в подростковом возрасте, когда все мальчишки в их дворе увлеклись тату.
– Каширин, ладно, я понимаю, возможно, что ты меня разлюбил, теперь притворяешься, что ничего не помнишь. Мы тебя уже один раз похоронили, мы свое, уже оплакали. Теперь плакать не будем. Так вот даже если приползешь к нам на коленях, я тебя не приму – разозлилась на него Надя.
– Меня зовут, Каширин Олег? А как зовут тебя и нашего сына? – почти радостно, с какой-то надеждой глядя на нее, спросил он, что еще больше разозлило Надю.
– Что ты идиотом, представляешься? Не хочешь меня знать, не надо, чао! – презрительно глядя ему в глаза, гордо сказала она, повернувшись, чтобы уйти.
Он схватил ее за руку, развернул к себе, сказал: – Поверь мне, уже больше трех лет, я живу как в аду, пытаясь вспомнить, кто я. Сейчас
