Ливена и других. С этим вопросом было быстро покончено, и он больше не поднимался»[83].
4 марта часть флота, находившаяся в плавании, возвратилась в Севастополь. В тот же день по приказанию командующего флотом газета «Крымский вестник» сообщила об отречении Николая II, о назначении великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим и о сформировании Временного правительства. К вечеру 4 марта начались митинги в Севастополе[84]. На следующий день А. И. Верховский сделал в своем дневнике весьма характерную запись: «…масса поняла революцию как освобождение от труда, от исполнения долга, как немедленное прекращение войны»[85].
Для снятия социальной напряженности 6 марта[86] А. В. Колчак устроил парад морских частей гарнизона и торжественное богослужение в знак доверия Временному правительству. По признанию одного из крупнейших советских специалистов по истории красного Военно-морского флота С. С. Хесина, данное «мероприятие сорвало попытки организовать в Севастополе массовые митинги и демонстрации, и Колчаку удалось сохранить свою власть в крепости и на флоте. Так, вести о революции в Севастополь пришли фактически из приказов командования, и события первоначально протекали в рамках, ему (командованию. – С.В.) угодных»[87]. Однако в дневнике А. И. Верховского оценка дана отнюдь не однозначная. С одной стороны, Верховский, не скрывая своего восхищения адмиралом, с гордостью констатировал: «Парад и молебствование вышли чрезвычайно кстати, прошли очень торжественно, при ярком свете уже горячего теперь весеннего солнца. Многолетие, крики ура, толпы народа. Этот праздник действительно ответил настроению масс, т. к. чувствовался действительный подъем, настоящая радость»[88]. Но с другой стороны, Верховский сразу же записал в следующем абзаце: «…вечером мои друзья сообщили мне, что главная цель – разрушить недоверие к офицерству – достигнута не была»[89]. Полки дивизии, начальником которой служил Верховский, зарядили свое оружие боевыми патронами, вполне допуская, что «парад окажется ловушкой и их (солдат. – С.В.) начнут расстреливать из пулеметов»[90]. Обладая вполне обыденной для тех, кто взлетел на революционном гребне в 1917-м, склонностью к театральщине и резонерству (начиная с А. Ф. Керенского), А. И. Верховский сопроводил свою запись следующим выводом: «Вот оно – истинное настроение масс»[91].
После окончания торжественного богослужения митинги в городе возобновились. На один из них, состоявшийся в полуэкипаже, вызвали Колчака. Командующий сначала отказался, но затем все же поехал, желая удержать ситуацию под контролем. Прибыв на митинг, он предложил собравшимся разойтись, но те заперли ворота. Адмирал был вынужден выступить на митинге. Судя по более поздним и не вполне надежным мемуарным свидетельствам, Колчак вкратце остановился на петроградских событиях, а в заключение заявил о необходимости
Адмирал Колчак: Исповедь под дулом пистолета. С. 72.
Смолин А. В. Адмирал А. В. Колчак. С. 23.
Верховский А. И. Россия на Голгофе. С. 69.
У С. С. Хесина – 5 марта (Хесин С. С. Указ. соч. С. 44). Дата уточнена по: Верховский А. И. Россия на Голгофе. Пг., 1918. С. 70.
Хесин С. С. Указ. соч. С. 44.
Верховский А. И. Россия на Голгофе. С. 70.
Там же.
Там же. С. 70, 71.
Там же. С. 71.
