и, избавившись от, всю игру действовавшего ему на нервы, защитника, в резком прыжке взмыл в воздух на границе трёхочковой дуги. Выкинув мяч ровно за мгновение до сирены, оповещавшей об окончании матча, он, как и его партнёры, тренеры, болельщики на трибунах и Роберт, застыли, внимательно следя за полётом мяча к корзине. Казалось, что время замерло, что мяч находится в воздухе уже целую вечность, и он так никогда и не достигнет своей цели, но вот, спустя мгновение мяч бьётся о дужку кольца, затем об щит и падает на паркет, так и не угодив в сетку. Победно вскинув к верху руки, игроки гостевой команды стали радостно поздравлять друг друга с победой. Роберт же, скомкав от досады квитанцию и, бросив её на пол, направился к выходу из заведения.
Яркий, раздражающий солнечный свет ударил ему в глаза, как только он оказался на улице. Постояв несколько секунд, и дав своим глазам, время на то что бы перестроится с полумрака тотализатора на яркий свет солнечных лучей, Роберт неспешно побрёл по направлению к мотелю. И вновь, дойдя до угла здания мотеля, Роберт остановился и стал внимательно осматривать внутренний дворик и офис администратора. Но на этот раз мистера Рейнхарда нигде не было видно. Тогда он украдкой, дабы не повторить свою утреннюю ошибку, сделал несколько шагов во внутренний дворик. Вновь остановившись, он ещё раз оглянулся и, убедившись, что в дворике никого нет, он быстро направился к себе в квартиру.
Роберт занимал самую маленькую квартиру в мотеле. По своей сути это была одна комната, условно разделённая на две части: спальню и кухню. Обстановка квартиры была откровенно скудна и состояла лишь из дивана, служившего также и кроватью, небольшого журнального столика и старенького шкафа. Кухня не сильно отличалась от остальной части комнаты и представляла собой пластиковый садовый столик, пару таких же садовых стульев, старый, гудящий и дребезжащий холодильник, грязную плиту и мойку забитую горой немытой посудой.
Оказавшись в своей квартире и закрыв за собой дверь, Роберт бережно поставил на столик портфель и сняв с себя свой костюм и обувь, оказался в одних лишь майке и трусах. Раздевшись, он извлёк из небольшой покосившейся тумбочки, стоявшей около двери, коробку с разнообразными щётками, кусками ткани и средствами по уходу за обувью. Достав из этой коробки пару скрученных старых, порванных носков он аккуратно утрамбовал их в одну из туфель так, чтобы они максимально заполнили её носовую часть. Затем, намочив специально приготовленное для этого полотенце, он обернул его вокруг носка туфли и, дождавшись, когда разогреется до нужной температуры утюг, стал бережно проглаживать свою обувь через влажное полотенце. Этот же трюк он повторил и со второй туфлей. Когда всё было готово его обувь, которую он носил уже далеко не первый сезон, выглядела так, словно её только что достали из коробки. Все складки и «морщины», которые волей неволей образуются при эксплуатации даже самой дорогой и качественной обуви, исчезли, а поверхность её носков стала вновь ровной и гладкой, как и в первый день после покупки.
