ли какие-либо жалобы на службу. Услышав исторгнутое из живота: «Никак нет, ваше превосходительство», генерал произносил:
– Мэлэдэц!
И ехал дальше.
Поравнявшись с Ревиным, генерал зацепился взглядом за две торчащие у того из-за спины, подобно крыльям, шашки и недовольно нахмурился:
– Это что это, – первую часть фразы он произнес как бы вообще. А вторую адресовал лично командиру полка, – у тебя за сарацин такой? А? Полковник?
Не смотря на то, что Кибардин был вдвое старше, генерал говорил ему исключительно «ты».
– Ротмистр Ревин, – отрекомендовал командир полка, – одинаково хорошо владеет обеими руками…
– Я не спрашиваю, чем он владеет. Почему у тебя в полку форма офицера не отвечает уставу? Как, говоришь, фамилия?..
– Ревин, ваше превосходительство, – Евгений вызывающе взглянул генералу в глаза.
– Почему шашка не на бедре? Почему их две, ротмистр?..
Кибардин, находящийся позади генерала, отчаянно вращал глазами, делая Ревину знаки немедленно снять эти треклятые шашки к чертовой матери.
– Потому что полк выдвигается к театру боевых действий, ваше превосходительство.
– Да ты что! – изумился генерал. – Вот просвятил, любезный!.. Черт знает что! – генерал развернул коня, давая понять, что разговор окончен.
Но тут, не иначе этот самый всеведующий черт, дернул Ревина за язык.
– Смею заметить, ваше превосходительство, но устав предписывает обращаться к лицам офицерского звания не иначе как на «вы»…
Похоже, что в эту минуту, даже неугомонный жаворонок в синей вышине, прекратил свою песню. Окружающие, не осмеливаясь повернуть головы, скосили на Ревина глаза, генерал поперхнулся воздухом и посерел лицом. Он открыл было рот, чтобы выдать гневную отповедь, но отчего-то удержался. Наградив Ревина взглядом, не обещающим ничего хорошего, ошпарил коня плетью. Тот присел, замотав оскорбленно головой, и взял галопом по полю, высоко выбрасывая из-под копыт комья земли. Следом потянулась свита.
Когда полк снялся и многоногой гусеницей потянулся за хребет, с Ревиным поравнялся Кибардин. Некоторое время ехал рядом, потом произнес, глядя в сторону:
– Мне-то, старику, расти дальше некуда… Больше полковника, все одно, не дадут. Аскеров, вон… Этот дослужится. А я нет… Не мне вам объяснять…
Ревин дернул плечом, промолчав.
– Вы хоть знаете, чей гнев навлекли?
– Не имею чести.
– Вот уж врете! Уж чего-чего, а этого добра у вас, хоть одалживай!.. Вы изволили повздорить с Алмазовым, он начальником штаба состоит при Девеле. А еще сообщу вам по секрету, что протеже он, – Кибардин понизил голос, – самого великого князя Михаила Николаевича. М-да… Уж простите за каламбур, врагу не пожелаешь такого врага…
– Да какой я ему враг?.. Кто я. И кто он! – Ревин постучал плетью
