и не менее понятно психологически: Ленин не раз, с такой же вот досадой, с ироническим отчаянием, с особым этаким выразительным кряхтением отмахивался в тех случаях, когда ему приходилось слышать его же собственные лозунги, формулы или просто выражения, в известных условиях и на известный предмет сказанные, но ходом вещей уже выпущенные в тираж»[239].
Это были вполне искренние суждения, но они уже не соответствовали тем культовым установкам, на которые «тройка» ориентировала весь пропагандистский аппарат.
Воспоминания Троцкого о Ленине получили весьма позитивную оценку в тех печатных органах, которые редактировались деятелями, близкими к Троцкому по своим взглядам или, по крайней мере, стремившимися сохранить какое-то подобие независимости суждений. В.И. Невский, незадолго перед этим опубликовавший книгу о Николаевском рабочем союзе и роли в нем юного Льва Бронштейна, теперь писал: «Книга тов. Троцкого во многих отношениях не только книга «О Ленине», но и книга о Троцком. Я не собираюсь писать дифирамб тов. Троцкому, так как являюсь противником всяческих и тем более партийных молебнов и акафистов, но хочу только сказать, что образ нашего вождя, зарисованный художественной кистью человека, о котором тоже можно сказать, что он в своем роде primus inter pares[240], так удачен, так близок и так дорог»[241].
В журнале «Красная новь», выходившем под редакцией Воронского, подписавшего в 1923 г. Заявление 46-ти, была опубликована весьма лестная рецензия критика Г. Даяна, в которой подчеркивалось, что Троцкий создал образ Ленина в его формировании, становлении и развитии, показал Ильича подчас боровшимся против взглядов, господствовавших в партии, а подчас отступавшего и одинокого. «Художественность образов, мастерство стиля, благородство тона и при этом перлы остроумия, приперченные тонкой, но едкой иронией» – таковы были, по словам критика, черты мемуарной книги[242].
Естественно, столь благосклонные, подчас даже преувеличенно похвальные отклики никак не могли понравиться партийной верхушке, сталинской группе, которая, однако, вначале почти не реагировала на эту работу, явно выбивавшуюся из стройных рядов стандартного восхваления покойного вождя, переполнявшего газеты и журналы страны. В то же время Сталин внимательно прочитал как саму книгу Троцкого о Ленине, так и появившуюся вслед за ней критическую брошюру секретаря ЦК компартии Украины Э.И. Квиринга[243], и тут же записал для памяти: «Сказать Молотову, что Тр[оцкий] налгал на Ильича на счет путей восстания»[244]. (Упоминание Молотова здесь не случайно: он уже получил задание Сталина подготовить разгромную брошюру против книги Троцкого.)
В появившемся в том же 1924 г. очерке Горького «В.И. Ленин» Троцкий не увидел прямой конкуренции своим воспоминаниям – очень уж неравными были весовые категории советского наркомвоенмора и эмигрантского писателя.
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Ед. хр. 289. Л. 43.
Первый среди равных (
Печать и революция. 1924. № 4. С. 162.
Красная новь. 1924. № 4. С. 341 – 343.
Квиринг Эммануил Ионович (1888 – 1937) – социал-демократ с 1911 г., с 1912 г. большевик. В 1913 – 1914 гг. секретарь большевистской фракции 4-й Государственной думы. В 1914 г. выслан в г. Екатеринослав. В 1917 – 1918 гг. председатель Екатеринославского комитета большевиков и председатель местного совета. Во время Гражданской войны на военно-политической работе. В 1923 – 1925 гг. – первый секретарь ЦК КП(б) Украины. Затем работал заместителем председателя Госплана СССР, заместителем наркома путей сообщения СССР. В 1934 – 1937 гг. – директор Экономического института Коммунистической академии. Арестован во время Большого террора, приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни и расстрелян.
Так в тексте. См.:
