Тонкие нити судьбы. Любовь Котова

      Немец

      Был погожий весенний денёк. Юный художник стоял у мольберта и писал с натуры. По аллее шёл, немного прихрамывая, мужчина с детской коляской. В ней вся в розовых рюшечках и кружевах спала малышка. В воздухе пахло весной. Уже зелёным ковром пробилась молодая трава. Деревья покрылись бледными листьями, которые с каждым днём набирали силу и цвет. Везде проглядывали жёлтые огоньки мать-и-мачехи.

      Мужчина подошёл к художнику:

      – Иван Дмитриевич, добрый день. О, как хорошо получается!

      – Здравствуйте, Тимур Сергеевич! – Ваня заглянул в коляску и улыбнулся. – Какая хорошенькая. Ей уже три месяца?

      – Да, Вань. Два дня назад исполнилось, – сказал Тимур. – Мне кажется, вот здесь слева надо побольше охры добавить. И ты обычно в одной гамме работаешь, а тут у тебя среди тёплых оттенков холодом повеяло, – и он указал пальцем в левый угол холста.

      – Наверное, я устал. Надо сделать перерыв.

      – Так давай присядем, – Тимур жестом указал на лавочку.

      Учитель с учеником сели на скамейку, оставив коляску неподалёку, чтобы не мешать ребёнку спать. Тёплые солнечные лучи нежно пригревали. Воробьи купались в луже и громко чирикали, как будто радовались, что скоро всё расцветёт. Весна в этом году дружная и ранняя, уже вовсю цветут тюльпаны и нарциссы. Скоро должны распуститься черёмуха и сирень, и сердце замирало в предвкушении буйства ароматов.

      Повсюду праздничная иллюминация украшала город. В парке строили деревянный помост. Здесь девятого мая будут собираться участники «Бессмертного полка», потом – митинг, концерт.

      – Как ваши ноги, Тимур Сергеевич? – спросил Ваня. Вы хорошо себя чувствуете?

      – Спасибо, Вань. Слава богу, хожу. Хорошо, что твой отец уговорил меня поехать в Германию на операцию. Починили меня немцы, а то катался бы в инвалидке. А я, видишь, коляску сам катаю – детскую.

      – Да, это здорово! Но я всё равно немцев не люблю. Вон что натворили в мире. Столько жизней войной своей безумной унесли. Извиняются они перед всем миром и правильно. Пусть всегда прощения просят, пока земля стоит.