день Всех Святых фашист прорвал границы.Упали бомбы на́ землю с небес.
На трупный запах полетели птицы —
В крестах СС в края КПСС.
В день Всех Святых поля покрылись кровью,
Взревели танки, вёрсты бороздя.
Сражался Брест, и бился тик над бровью
Сурового бессильного вождя.
В день Всех Святых, взывающих к отмщенью,
Стал небосвод кровавым словно стяг.
По братским и чумным захороненьям
Ногой тяжелой шёл к столице враг.
И вся земля, от края и до края,
Затихла горько, ужас затая,
Лежала обездоленно-нагая,
И, что-то больно, трудно вспоминая,
Темнела от врага и воронья.
Не ведая, не зная, не взыскуя,
Солдат пошёл за землю воевать —
За Сталина, за мать свою родную,
Отца и деда, за отчизну-мать.
Соседа заслонил, сестру и брата,
За други свою душу положил.
За всех Святых, замученных когда-то,
Своею кровью щедро заплатил.
И в День Пасхальной праздничной седмицы
Пришла Победа. И весенним днём
Поднялись в небо и исчезли птицы.
И стало можно плакать и молиться
За всех сожжённых верой и огнём.
В фильме Кончаловского бродит Одиссей
Посреди языческих, красочных затей,
Средь богов, являющих брезжащий обман,
Бороздит рокочущий, знойный океан.
О брега далёкие бьется впопыхах.
Нимфы златоокие любят персть и прах,
Облака летучие плавают вдали.
Во пески зыбучие входят корабли.
Битвы шум и нимфы вздох, волн чужих прибой.
Одноглазых тел подвох в небе над тобой.
И простор… такой простор, что исходит дух.
Над немою цепью гор чьих-то перьев пух.
И Гефеста хитрый взгляд на закате дня
В грот, где жжёт героя грудь сонная броня.
Роза пойманных ветров, Посейдонов дар,
Всё развеет из того, что любил ты, Царь.
Огневого тартара жаркие ручьи
Выжгут все излучины, все мечты твои.
И войдёшь, измученный, чтоб свой дом вернуть
В тесный – между Сциллою и Харибдой – путь.
О, если б мог народ и человек
Пройти свой путь меж Сциллой и Харибдой,
Свой смертный путь, свой тесный путь невиданный,
Не так, как предлагает этот век.
О, если б мог народ и человек
Избегнуть снова плена и блужданья
И тесный путь служенья, долга, знанья
Возобновить – туда, где дом, где Свет.
Рожденья путь и смерти – он един:
Сквозь тесноту, тяжёлую и злую.
Всё то, что было, больно памятуем.
Всё то, что будет, – знает Бог один.
«Солонка крепкого стекла…»
Солонка крепкого стекла,
Зелёно-нежно-голубая,
Легко на краешке стола
Стояла, гранями играя.
Солонка крепкого стекла
Всегда исправно нам служила.
О,
