За работу! – крикнула стихийному собранию строгая женщина, сидевшая за большой стойкой в коридоре. От женщины исходила аура строгости и начальственности. Волосы, аккуратно завязанные в «гульку», строгое деловое платье нейтрального цвета… даже маникюр строгий, чтобы не бросался в глаза, но тем не менее вызывал уважение. Мимика женщины была столь же выдержанна, сколь и ее облачение. Подчеркнуто-уважительная строгость, присущая, пожалуй, только людям строгих нравов. В каждом сказанном ею слове, в каждой букве сквозила какая-то начальственность, манера держать себя недосягаемо высоко и решимость не принимать никаких возражений. Всё, решительно всё в этой женщине говорило о её начальственном положении и о её непререкаемом авторитете в этом обществе. Начальница наивысшего пошиба!
Все без спора тут же отправились по своим делам.
Рыжий, всякий раз проходя мимо беговой дорожки, незаметно для всех добавлял скорость. И до 15 км/ч Одуванчик мужественно справлялся технически безупречной спортивной ходьбой. Увы, всему есть предел. Дальнейшее ускорение ленты вынудило Одуванчика перейти на бег, чему он поначалу даже был рад. Однако когда отметка скорости достигла отметки 20 км/ч, даже этот породистый рысак слегка занервничал. Одуванчик еще никогда не бегал так резво. И «дыхалка» Пегаса с каждой минутой стала предательски сдавать, что весьма радовало то и дело проходившего мимо Рыжего.
Не прошло и часа, как на скорости 25 км/ч взмокший и запыхавшийся Одуванчик соскочил с тренажера со словами: «Пожалуй, все!».
– О спорт! Ты – жизнь! – радостно провозгласил улыбающийся Рыжий, подходя к Сухому с развернутой кверху ладонью. Сухой бубнил что-то нечленораздельное себе под нос, хмурился и ожесточенно звенел мелочью в кармане.
– Ну, давай уже, казино! – поторапливал Сухого Рыжий.
– На, крохобор! – буркнул Сухой и насыпал Рыжему полную ладонь мелочи. – Можешь пересчитать.
– Я тебе верю, мой невезучий друг! – ласково сказал Рыжий, ссыпал добычу в карман плаща и с силой треснул по нему. Карман отозвался чарующим перезвоном монет, от которого Сухого тут же передернуло и перекривило, как черта от колокольного звона.
– Не грусти, изящный! – Рыжий дружески похлопал Сухого по плечу. – Пойдем лучше поможем нашей лялечке с выбором.
И два непрезентабельных гражданина отправились к большой стойке в коридоре, возле которой уже мялись Светлый с Одуванчиком и подпрыгивала от радости Феечка.
– Настоящая работа! Настоящий подопечный! – радовалась Феечка, прошедшая теоретическую подготовку и допущенная Одуванчиком к своему первому самостоятельному делу.
– Прошу выдать нам на выбор свободные от опеки дела! – торжественно заявил Одуванчик Начальнице, сидевшей за стойкой.
– Бесперспективных, – прикрыв рот ладонью, тихонько добавил Сухой.
Начальница, которая все время была чем-то занята, на мгновение оторвалась от работы, живо нырнула под стол и вывалила на стойку целую стопку папок в разнообразных переплетах. Все тут же принялись выбирать, наперебой
